Шансы. Том 1
Шрифт:
А к тому же Кэрри начала ощущать определенную усталость от того, что вынуждена отдавать половину своего заработка заведению. Наступила пора уходить. И для того чтобы уйти как следует, без Белого Джека ей не обойтись.
Сам он осторожничал, общаясь с Корри только тогда, когда Мэй отсутствовала или была чем-то занята.
— Ты, мужчина, — с вызовом бросила ему как-то Кэрри, — да есть ли у тебя яйца? Или ты боишься, что мама тебе их отрежет?
Он усмехнулся, обнажив в улыбке великолепные зубы: только в самом центре рта поблескивал
Однако сейчас Белый Джек и не думал оглядываться на прошлое. Все его помыслы занимала теперь Кэрри, эта маленькая, горячая щелка. Она оставалась по-прежнему худой, как оголодавший кролик, зато с самой ошеломляющей грудью во всем Гарлеме. Что же заключалось в ней такого, что заставляло клиентов приходить еще и еще? Что прятала она меж своих трогательно тоненьких ног? Набиравший день ото дня силу поток посетителей в ее комнату требовал от Джека выяснить, в чем же тут дело.
— Мои яйца — это мое дело, — спокойно ответил он ей. — А ты здорово разговорилась, с тех пор как появилась здесь. Всего полгода назад, я помню, ты боялась тут и слово кому-нибудь сказать.
Кэрри потянулась.
— За это время я научилась и кое-чему еще, босс. Думаю скоро уносить отсюда ноги.
— Говорила об этом с мадам Мэй?
— Нет, не говорила. С какой стати? Если я даже и марионетка, то за мои ниточки дергает вовсе не она.
— Про себя я скажу тебе то же самое. В последнее время Мэй действительно доставала его, каким-то образом проведывая обо всех его похождениях.
— Ха! — выдохнула с насмешкой Корри. — Босс. Мистер Белый Джек. Уж мы-то все знаем, кто тут кем заправляет.
Он нахмурился.
— Но-но! То, что вы знаете, — дерьмо!
— Ха!
Он поймал ее руку.
— Неужели ты ни разу не поцелуешь меня, моя девочка?
— Эй, — продолжала дразнить его Кэрри, — уж не хочешь ли ты сказать, что я тебе нравлюсь? Тебе — все знающему, все повидавшему? Мистер Лед!
Джеку приходилось действовать на вражеской территории, но все равно, какого черта! Эту язвительную сучку нужно поставить на место. Он с силой прижался ртом к со губам, надавил зубами, пустил в ход язык.
Кэрри отвечала ему всем телом, плотно обвив ногами, так, что он почувствовал ее тепло даже через ткань наброшенного на нее халатика.
Он начал терять контроль над собой, и тем не менее мозг его был занят одной мыслью: как бы умудриться сделать дело так, чтобы об этом не стало известно Мэй? Самой ее сейчас поблизости не было, зато девушки находились совсем рядом, и если кому-нибудь из них взбредет в голову зайти… де-е-ерьмо! Нельзя же всерьез рассчитывать на то, что в борделе станут хранить чьи-то секреты?
— Ты и вправду собираешься дать мне это, босс? — не останавливалась Кэрри. — Ты и сам знаешь, что хочешь этого. Я же чувствую.
Рука се скользнула к пуговицам на его брюках. Он не препятствовал ей. Ждал, пока его мощная плоть не обретет наконец свободу, чтобы тут же дать Кэрри такое, чего еще никто и никогда ей не давал. Регулярно трахаться Белый Джек начал в десятилетнем возрасте, так что сейчас Кэрри предстояло принять в себя его член, изощренный двадцатилетним опытом. Да она просто счастливица.
— О-о, бэби, бэби, бэби, — томно и нежно протянула она, — какой же ты кра…си…вый…
Она выскользнула из халатика, полностью предоставив свое гладкое, упругое молодое тело в его распоряжение, по-прежнему прижимаясь к своему повелителю изо всех сил. И каким-то образом,
несмотря на то что оба стояли, Он вошел в Нее. Это было нечто совсем другое. О-о, де-е-рьмо! Совсем, совсем другое!
Все вокруг пропало. Весь чертов этот мир куда-то провалился. Ничего… ничего… ничего…
А потом она почувствовала внутри себя мощные выбросы. Как выстрелы. Так он не кончал уже долгие годы. Уф-ф, даже голова закружилась.
Де-е-е-рьмо! Кэрри права. Настало время им обоим распрощаться с мадам Мэй.
Кэрри затянулась длинной тонкой сигаретой с хорошим зарядом травки. Сладкий дым заполнил легкие, веки опустились. Марихуана. Кое-кто называет ее наркотиком. Для нес же это значит только одно — мгновенное расслабление и покой. На губах Кэрри появилась легкая улыбка, движением руки она передала сигарету Джеку. Затянувшись, тот, в свою очередь, протянул ее соседу.
Они лежали на подушках: Кэрри, Белый Джек, двое каких-то музыкантов и Люсиль, заявившая после скандала в заведении, что уйдет вместе с ними.
Ах, что это был за скандал! Спектакль!
Мадам Мэй без всякого сочувствия восприняла заявление Джека о том, что он уходит.
— Ты — грязножопый ниггер! Сукин сын! Сифилитик, гоняющийся за последними шлюхами! — орала она, не помня себя от ярости, и голова ее в белокуром парике истерически тряслась. — Да если ты уйдешь от меня, ты в этом городе конченый человек'. Ты слышишь? Конченый'.
Неприятностей Джек не любил. Почему они не могут расстаться друзьями?
— Де-е-ерьмо! Послушай, женщина, — начал было он.
— Пошел ты со своим «Де-е-рьмо! Послушай, женщина!». Слышать не могу больше твой сладенький сюсюкающий и виляющий голос! Уж я-то тебя знаю. Я знаю тебя, Белый Джек. — Глаза Мэй сделались бешеными. — Уме если ты уходишь сегодня отсюда с этой тупой маленькой потаскушкой, не вздумай никогда больше возвратиться в мою жизнь! Когда тебе наскучит се тесная штучка, можешь не приходить сюда в поисках настоящих женщин! Слышишь меня, черномазый?
— Я слышу тебя. Тебя слышит целый квартал. Он оставил попытку разойтись по-дружески. Сложив в чемоданы одежду, сказал Кэрри, чтобы та через десять минут была готова уйти отсюда.