Шрифт:
Глава 1
Она постучала в дверь моего кабинета и почти сразу вошла. Ученица, класс десятый или одиннадцатый. В белой рубашке с какими-то надписями, чёрной плиссированной юбке чуть выше колен и ботфортах. Не люблю, когда школьницы так одеваются – вроде бы и не придерёшься, всё по стандарту, но выглядит вызывающе. Я запрещаю своей дочери надевать одежду, делающую её излишне взрослой с виду. Всему своё время, зачем торопиться и искушать судьбу?
Глаза визитёрши были подведены чёрными стрелками, губы накрашены ядовито-красной помадой. В нашем лицее мы не запрещаем старшеклассницам пользоваться косметикой. Может быть, именно поэтому большинство из них остаются довольно умеренными.
Я эту ученицу не помнил. Она точно не из классов, в которых я преподаю алгебру и геометрию.
Посетительница казалась взволнованной. Она была очень бледна.
– Здравствуйте, Александр Николаевич, – поздоровалась девушка. – Мне нужно с вами поговорить. Уделите мне полчаса? Это очень важно.
Я вскинул брови и бросил взгляд на экран мобильного телефона. Заканчивался шестой урок. Она просила довольно много времени, а мысли мои были заняты совершенно другими вещами. Старший сын недавно переехал на съёмную квартиру поближе к университету, и вчера мы с женой решили, что его комнату, пустующую уже почти полгода, можно превратить в мой кабинет. Много лет я ютился со своими бесконечными тетрадями в коморке два на два метра, без окон, задуманной планировщиками как гардеробная. Страдал от духоты и часто оккупировал обеденный стол в гостиной, что безмерно раздражало мою жену. Если я забывал убрать свои материалы перед сном или уходом на работу, Лариса неизменно относила их обратно в «кабинет», и, конечно, всегда всё перепутывала. Проверенные тетради оказывались в стопке с непроверенными, лучшие работы терялись среди прочих, исчезали блокнотные листки с важными для меня пометками. Мы часто ругались из-за этого. А вчера отважились себе признаться, что Миша навряд ли вернётся жить в квартиру родителей. Он стал самостоятельным и взрослым. А значит, его комната так и продолжит пустовать. Если мы устроим в ней удобный кабинет, жена сможет купить наконец-то велотренажёр, о котором они с дочкой грезят вдвоём уже целый год. Моя коморка станет мини-спортзалом. И всё отлично устроится.
Но нужно было поговорить об этом с Мишей. Так, чтобы ликвидация комнаты его не обидела.
Это предстояло мне вечером. И занимало все мысли.
Потому что, например, в квартире родителей комната, в которой я вырос, оставалась моей по сю пору. Мы ночуем в ней с женой, когда прилетаем в гости. И, положа руку на сердце, я бы очень неприятно удивился, если бы её вдруг переоборудовали. Это, конечно, глупо – но факт остаётся фактом. Миша же переехал только в октябре прошлого года. А мы скоренько решились замести следы его пребывания в квартире. Мало ли, что он подумает и как отреагирует на наш разговор.
Ученица мялась с ноги на ногу у двери.
– Присаживайся, пожалуйста, – покорно согласился я, приготовившись слушать. – Как тебя зовут?
– Лена. Лена Семёнова, – представилась девушка, с облегчением закрывая дверь в приёмную. – Я из 9-го «А».
Одноклассница моей дочери. Я ничего не преподаю в классе Маши специально, чтобы облегчить себе и ей жизнь. Бедняжке и так приходится всем доказывать, что отец-директор не даёт ей льгот в обучении. И это, кстати, является чистой правдой. На самом деле Маше, да и Мише, пока он ещё учился в лицее, из-за моей должности только чаще прилетало на орехи. Спрос с них обоих куда выше, чем у очень многих современных родителей. И, конечно, я всегда и всё знал об их успеваемости вплоть до того, кто и когда отважился прогулять физкультуру.
И всё равно очень многие не верили, что отличные оценки моих детей по всем предметам – это исключительно их заслуга. Я, конечно, имею в виду одноклассников. Уж учителя-то в курсе все как
Лена Семёнова села не в кресло около моего стола, а на небольшой диванчик справа у окна. Свою сумку она поставила на пол. Сложила руки на коленях и уставилась на них, не поднимая взгляд.
– У тебя что-то случилось? – терпеливо подбодрил я после минутной паузы.
Девушка кивнула, продолжая гипнотизировать коленки.
По столу прошла вибрация от телефона. Я скосил глаза на дисплей. Миша прислал сообщение, что с удовольствием встретится со мной вечером.
Моя юная посетительница продолжала молчать.
Со своего места я теперь плохо её видел, диванчик был довольно низким. Чуть вытянув шею, я быстро убедился, что ёмко излагать суть своего вопроса девушка не намерена. Подавив вздох, я поднялся, выкатил стул на колёсиках из-за стола и подтянул его к диванчику. Потом выглянул в приёмную и попросил Тамару нас не беспокоить.
Скорее всего, у Лены Семёновой приключилась какая-то сущая ерунда. С другой стороны, чтобы прийти к директору лицея со своим вопросом нужно обладать смелостью. А смелость я уважаю. Да и решение проблем учеников – одна из моих прямых обязанностей.
– У тебя недомолвки с кем-то из преподавателей? – попытался я подтолкнуть к началу нашу беседу.
Лена Семёнова помотала головой.
– Вы даже представить себе не можете, как мне будет перед вами неудобно, когда я скажу, – выдавила она.
Я заволновался. Проблемы у девочек её возраста бывают не только пустяковыми. Но и очень, очень серьёзными. Лена выглядела, как сформировавшаяся женщина. Хотя и училась в девятом классе. Что, если она случайно забеременела?
Я предпочитал не думать о том, что девушки Машиного возраста уже могут заниматься сексом. Что-то глубоко внутри меня категорически против этого протестовало. Наверное, не будь я отцом девочки-подростка, было бы по-другому. Я постоянно работаю с молодёжью, и не могу не признать, что нынешнее поколение вырастает всё быстрее и быстрее, в том числе, в вопросах пола. Мои сверстницы в восьмом-девятом классах выглядели совершенно иначе. Хотя и среди них встречались те, кто начал взрослую жизнь очень и очень рано.
Но представить Машеньку…
В отношении дочери я бы предпочёл, чтобы она сначала окончила университет. И я полностью в ней уверен, по крайней мере, сейчас. Маша ещё совсем девочка. Но эта её одноклассница другая. Не люблю, прямо-таки ненавижу клеить ярлыки, но такая, как она, вполне могла бы попасть в беду.
Боже мой, и что же я ей в таком случае скажу?!
Такой скандал в моём престижном лицее! Родители будут в ярости. Современных родителей хлебом не корми, дай обвинить школьных педагогов во всех смертных грехах, связанных с любыми проблемами их чад. Когда я рос, преподавателей уважали и боялись. Сейчас скорее учителя побаиваются учеников. И проявления к ним малейшего неуважения. Тут же окажутся виноваты. Обязательно. Посыплются обвинительные посты в социальных сетях. А под ними творится такое, что волосы дыбом.
Три года назад я был вынужден принудительно отправить на пенсию шестидесятилетнюю почтенную учительницу химии, первоклассного специалиста и очень хорошую женщину. Она назвала шестиклассника безмозглым и безнадёжным, всего-то. При том, что, по правде говоря, он действительно был таким.
Однако записывать на видео ссору с преподавательницей ему ума хватило.
После того, что тогда разразилось вокруг нашего лицея в интернете, я даже начал плохо спать по ночам. К нам приезжали в итоге не только журналисты новостей местного канала, но и – на минуточку! – продюсеры одного скандального телевизионного ток-шоу! Из тех, где к концу эфирного времени в студии появляется кто-то максимально неожиданный для сюжета, и начинает драку с участниками.