Шарада Шекспира
Шрифт:
– О! Доброе утро, Ева! Не ожидал…
– Что вы сейчас делаете?
– не особо вежливо спросила она.
– Собираюсь на репетицию. На носу премьера! Вы придете?
«Это не он звонил, - подумала Ева.
– Хотя… я постоянно забываю, с кем имею дело. Актер - мастер притворства, прирожденный лицедей. Смешно надеяться, что он выдаст себя!»
– Нелестные мысли в мой адрес крутятся в вашей очаровательной головке, леди!
– засмеялся молодой человек.
– Я угадал?
– Почти.
– Чем же я
– Если только он не вынес приговор заранее, - парировала Ева.
Возникла мимолетная пауза.
– Красавица не может быть жестокой!
– с выразительной, безукоризненно отточенной интонацией произнес Кристофер.
– Ведь красота пленять сердца должна, а не губить побег любви весенний. Не этому нас учат боги!
– Вы не на сцене.
– Как раз наоборот!
– с той же интонацией воскликнул актер.
– Наш бренный мир - одна большая сцена, где плачут и дерутся короли, а нищие им вторят безыскусно. Мы все здесь призраки! И письменно, и устно твердим предложенную кем-то роль.
– Репетируете?
– неприязненно поинтересовалась Ева.
Молодой человек рассмеялся.
– Отчасти. Вы мне снились, Ева…
– А вы мне - нет!
– Зачем вы позвонили?
– уже обыкновенным тоном, без театральной напыщенности спросил актер.
И привел ее в смятение. Она молчала, лихорадочно подыскивая подходящую реплику.
– Мне показалось…
Не признаваться же, что ее напугал телефонный звонок и она решила выяснить, кто проверяет на прочность ее нервы?
– Я весь внимание, - напомнил о себе Кристофер.
– Мне показалось, что я хочу вас увидеть, - выпалила Ева.
– Разгоните мою тоску, Крис?
Она кинулась в атаку и не прогадала. Теперь взял паузу актер.
– Если вы не боитесь призраков, с удовольствием!
– наконец нашелся он.
– Раз мы все из одного теста, страх теряет смысл, - улыбнулась Ева. Ей действительно полегчало.
– Так что вы мне предложите, господин Тень?
– Роль королевы, разумеется!
Они договорились о встрече. После репетиции молодой человек будет ждать ее в театральном фойе. «Это кстати, - подумала Ева, выглянув в окно.
– Погодка сегодня не для свиданий на открытом воздухе».
Над городом стояла непроглядная мгла. С неба валил крупный густой снег, укрывая дома и тротуары, деревья, прохожих, стирая все иные краски, кроме белил.
Через три часа Ева, вся мокрая, отряхиваясь и сбивая с сапожек налипший снег, вошла в тускло освещенное фойе театра «Неоглобус». Актер, одетый в английский костюм времен Тюдоров, ждал ее у зеркала. В этом большом зеркале в толстой бронзовой раме можно было рассмотреть
– Представители разных веков!
– обратил он внимание Евы на их отражение.
– Это вопиющее различие требуется устранить.
Они и правда выглядели дико: он в бархате и парче, с кружевным воротником, с золотой цепью на груди, и она - в намокшем полупальто, с тающими в волосах снежинками.
– Идемте, - решительно взял ее под руку Кристофер.
– Вас ждет чудесное превращение. Репетиция закончилась, все разошлись, так что нам никто не помешает.
Их шаги гулко раздавались в пустоте коридоров. Актер привел ее к двери с надписью «Костюмерная», достал из кармана ключ.
– А можно?
– испугалась Ева.
– Нас не выгонят?
– Что вы! Все согласовано, - успокоил ее молодой человек.
– Прошу!
Он распахнул дверь, включил свет. Ева робко вошла, озираясь по сторонам. Комната была без окон, вся заполненная шкафами и рядами вешалок, стеллажами. Запах тканей, перьев и кожи, пудры, духов и грима ударил в нос.
– Сюда, - подозвал ее Кристофер.
– Выбирайте! Эти наряды будут вам впору.
Платья с тяжелыми юбками, пышными рукавами, твердыми от обилия золотой вышивки лифами, украшенными драгоценностями и цепями, поразили Еву. У нее разбежались глаза.
– Откуда такие роскошные костюмы? Они, должно быть, стоят уйму денег! Ваш театр настолько богат?
– У нас весьма обеспеченный спонсор, - объяснил, улыбаясь, актер, - он обожает Англию, лондонские туманы, Шекспира, правление Тюдоров и старые замки, глядящие в мутные воды Темзы.
Ева с восторгом перебирала платья. Ничего подобного ей вблизи еще видеть не приходилось, а тем более - держать в руках.
– Примерьте вот это, - предложил Кристофер, снимая с вешалки наряд темно-вишневого цвета, вышитый золотыми лилиями.
На лифе платья сияла крупная жемчужная нить, съемный воротник из тончайших кружев белой пеной покрывал плечи. Ева ахнула.
– Я отвернусь, - предупредил ее желание актер.
– Впрочем, тут имеется специальная ширма.
Он показал Еве за рядами вешалок укромный уголок с зеркалом, действительно отгороженный ширмами.
– Наверное, каждая женщина хоть раз в жизни мечтала надеть такое платье, - сказала она, раздеваясь.
– Для кого оно предназначено?
– Для королевы в спектакле «Ошибка лорда Уолсингема». Вам помочь?
Лиф сзади зашнуровывался крепкими тесемками, и справиться с ними самой Еве не удалось. Пришлось-таки воспользоваться предложением молодого человека.
С замиранием сердца она смотрела в зеркало. Как одежда преображает! В зеркале стояла незнакомая надменная красавица, которую не портило даже отсутствие прически. Ева поправила влажные непослушные пряди. Кристофер неким сверхъестественным чутьем уловил ее мысли.