Шарада Шекспира
Шрифт:
Сыщик напрягся. От того, что выдаст компьютер, зависит дальнейший ход дела.
– Крюкова Раиса, - произнес Семенов, наклоняясь к экрану монитора: у него было слабое зрение.
– Представьте, была такая! Молодая женщина, год назад оперировалась по поводу увеличения размера груди. Успешно. А что, вы говорите, с ней случилось?
– Умерла, - уклончиво ответил Всеслав.
– Послеоперационных осложнений не было. Мы тут ни при чем!
– Ее смерть произошла по другой причине.
Главный врач с облегчением
– А кто ее оперировал?
– на всякий случай спросил сыщик, хотя уже знал ответ.
– Доктор Адамов.
– Семенов помолчал, что-то соображая.
– Вы хотите сказать…
Смирнов отрицательно покачал головой. Он ни о чем не хотел говорить.
– Надеюсь, мне не надо вас предупреждать о том, что эта информация должна остаться между нами? При любом исходе.
– Как, простите, вас понимать?
– побагровел главврач.
– При каком еще исходе? Вы намекаете, что эту Крюкову…
– Я ничего больше не скажу. Пока что - ничего! И вам настоятельно советую держать рот на замке. Если этим заинтересуется милиция, тогда вам придется рассказать правду. Если же нет… молчите. Ради блага вашей клиники. А сейчас я, с вашего позволения, хочу побеседовать с некоторыми сотрудниками.
Он вышел, а господин Семенов так и остался сидеть - красный, с отвисшей челюстью и полным разбродом в мыслях.
Сыщик снова воспользовался кабинетом Льва Назаровича и первой вызвал к себе обладательницу хриплого голоса, медсестру Терехину.
Она оказалась небольшого роста, полненькой, кругленькой, с прелестными ямочками на щеках. Накрахмаленная шапочка едва держалась на ее рыжих кудрях. Низкий хриплый голос достался ей словно по ошибке.
– Это вы принесли в клинику котенка и спрятали в подсобном помещении?
– с угрожающей интонацией спросил Смирнов.
– Да, но… я уже все осознала! Такого не повторится! Мне стало ужасно жаль его… - начала оправдываться Терехина.
– Он замерз и умирал от голода… худенький, одни косточки! Он даже мяукать не мог. Я была просто не в состоянии пройти мимо.
– Понятно. А что вы думаете об убийстве?
Медсестра опешила. Она удивленно вскинула на сыщика светло-зеленые глаза и быстро их опустила.
– Это был маньяк!
– убежденно заявила она.
– В ту ночь, когда мы с Аллой хотели покормить котенка, он снова прятался где-то поблизости. Мы услышали шум и убежали! Майя Орлова говорит, что он охотится за следующей жертвой.
– Вы тоже так думаете?
– Я не знаю. Теперь охранник не только сидит у входа, но и проверяет помещения, коридоры. А все равно жуть берет! Когда я там хожу, у меня по спине мурашки бегают, так и кажется, что сзади кто-то крадется. Особенно вечером!
Смирнову хотелось курить, но он сдерживался. Идти в курительную было некогда, а дымить в кабинете светила пластической хирургии, пусть даже и подозреваемого в убийстве, он себе позволить не мог.
–
– спросил сыщик.
Терехина вспыхнула, залилась краской до корней волос.
– Лев Назарович - хирург от бога!
– горячо воскликнула она.
– Такого специалиста еще поискать надо. У него золотые руки! И то, что про него и Ляльку болтают… вздор!
– Так уж и вздор?
Медсестра покраснела еще больше.
– О покойниках плохо не говорят, - промямлила она.
– Ляльку теперь на том свете судить будут. А доктора понять можно, он ведь мужчина. Если что-то и было, так она сама с Льва Назаровича глаз не сводила. Не прилюдно, конечно, а тайком, когда никто не видел. Он идет в зимний сад отдыхать, и она - шмыг за ним! Может, и случился грех.
– У Садыковой были поклонники? Я имею в виду, кто-то еще за ней ухаживал?
Девушка задумалась. У нее была светлая кожа, покрытая веснушками, которая легко и густо краснела; рыжие некрашеные бровки и такие же реснички.
– Вообще-то не знаю… ей никто не звонил, никто не приходил, не поджидал вечером. А из сотрудников, по-моему, Ляльке симпатизировал Макс Плетнев, молодой хирург. Он у нас недавно. Только она ему не отвечала взаимностью. Конечно, разве сравнится рядовой начинающий врач с самим Адамовым?!
– Вы знакомы с Кристиной, женой Льва Назаровича?
– спросил Всеслав.
– Плохо. Я пришла сюда на работу, когда она уже уволилась. Болтают, что Кристина могла убить Ляльку из ревности. Неужели она такая бешеная? Что-то не верится. Те, кто ее знают, сомневаются.
– А с первой женой Адамова вы были знакомы?
Терехина вздрогнула, опустила глаза. Ее лицо не горело - пылало жарким огнем.
– Откройте окно, - попросила девушка.
– Мне душно.
Смирнов охотно выполнил ее просьбу: ему самому не хватало воздуха. В клинике было установлено автономное отопление, обогревали, как положено. А тут еще разговоры накаляли атмосферу.
В распахнутую форточку хлынул прохладный ветерок с редкими, тающими на лету снежинками.
– Лев Назарович овдовел семь или восемь лет тому назад, - не поднимая глаз, произнесла Терехина.
– Я тогда еще училась.
– Вам нравится ваша работа здесь?
– неожиданно спросил сыщик.
– Да… и платят хорошо.
– Вряд ли ваше руководство будет довольно, когда узнает, что вы отказываетесь помочь следствию.
– Я не отказываюсь!
– испугалась медсестра.
– Я правда ничего не знаю. А слухам не всегда можно верить.
– Каким слухам?
– Ну… - Она совсем растерялась.
– Родители Елены, покойной жены Адамова, соседи моей бабушки. Они живут на Ломоносовском. Бабуля говорила…
Смирнов и медсестра Терехина беседовали еще полчаса, после чего девушка ушла, а сыщик остался сидеть, погрузившись в раздумья.