Шатаут

Килан Эйвери

Забудьте все, что я когда-либо говорила о непривлекательности хоккеистов. Этот – само определение привлекательности.

Что-то в нем кажется поразительно знакомым, но я никак не могу понять, что именно.

Мой взгляд задерживается на его лице, прежде чем опуститься ниже в поисках какой-нибудь опознавательной черты. Черная приталенная футболка обрисовывает широкие плечи и подтянутый торс. Внушительные бицепсы и предплечья забиты витиеватыми рукавами. Серые джоггеры подчеркивают широкие спортивные бедра, что неудивительно, ведь Чейз упоминал, его сосед – вратарь.

Осознав,

что рассматриваю парня слишком откровенно, я заставляю себя снова взглянуть ему в глаза. Он подходит ближе, проводит рукой по волосам, чем привлекает внимание к темным узорам, покрывающим мускулистые предплечья. Когда мой взгляд натыкается на компас, изображенный на тыльной стороне его ладони, сердце с визгом останавливается.

Тату. Я уже видела его.

Может, той ночью лицо незнакомца и было под маской, но эти руки я прекрасно запомнила.

Аид.

Глава 3

Динь-динь

Тайлер

Черт меня дери.

С колотящимся сердцем я замираю посреди гостиной, всматриваясь в стоящую передо мной девушку. Примечательные волосы цвета розового золота мягкими волнами спадают ей на плечи, обрамляя лицо в форме сердечка. А эти пухлые губы и глаза цвета виски я узнал бы даже за милю.

Когда я подхожу немного ближе, то замечаю золотое колечко в носу, что только подтверждает догадку. Должно быть, это Серафина, сестра Чейза, но я помню ее как невероятно горячую цыпочку, которую трахнул в уборной ночного клуба во время вечеринки в честь Хеллоуина. Конечно, я тогда выпил, да и освещение было тусклым, а незнакомка была облачена в зеленый переливающийся костюм феи, но все же это точно она.

– Аид? – глаза Серафины становятся в два раза больше, а розовая спортивная сумка выскальзывает из ее рук и с глухим стуком падает на пол.

– Привет, Динь-Динь, – одариваю я ее легкой улыбкой, изо всех сил стараясь казаться невозмутимым. Паника делу не поможет, а учитывая, какое выражение застыло на ее лице, она паникует за нас двоих.

– Бог ты мой, – шепчет Серафина. – Ты не можешь… Такого не может… – она замолкает, когда со скрипом открывается входная дверь.

Чейз с охапкой коробок в руках заходит в гостиную и бросает на нас равнодушный взгляд.

– Нашли время болтать, – мотает он головой в сторону стопки, что уже лежит на полу. – Нам скоро выходить. Пошевеливайся, Тай.

– Верно, – я хватаю ближайшую коробку и поворачиваюсь к бывшему кабинету, а ныне импровизированной спальне Серафины. То, как пристально она следит за мной, вызывает прилив адреналина. Дураку понятно, что мы не станем рассказывать ее брату, что между нами произошло, верно? Если Серафина решит иначе, опоздание на тренировку станет наименьшей из моих проблем. Сообщить о том, что «случайно» переспал с его сестрой, то же самое, что объявить Чейзу третью мировую.

Я так редко куда-либо хожу.

Какова была вероятность, что подобное случится?

Серафина быстро моргает, отчего трепещут ее темные ресницы.

– Извини, мы просто… эм… знакомились.

Она подхватывает сумку, которую до этого уронила, но остается на месте, словно не знает, что делать дальше. К счастью, Чейз либо не замечает ее странного поведения, либо находит ему иное объяснение.

– Поболтаете, когда мы вернемся с тренировки, – толкает он сестру локтем и направляется за мной дальше по коридору. – Но имей в виду, Тай не из тех, кто много говорит. Он вообще людей недолюбливает.

– Я все слышу, – кричу я, обернувшись через плечо.

– А я что, солгал? – смеется Чейз.

Следующие несколько минут я помогаю перетаскивать коробки из белого «Лексуса» Серафины, пока сама она притворяется, что мы не знакомы. Ну, по крайней мере, пытается. Я ловлю себя на том, что бросаю в ее стороны взгляды, на которые она иногда отвечает. Напряжение между нами можно лезвиями коньков резать.

К тому моменту, когда автомобиль Серафины оказывается практически пуст, в ее комнате столько коробок, что едва можно протиснуться мимо белой кушетки, которую я этим утром помогал Чейзу занести сюда. К тому же здесь столько розового, сколько я не видел за всю свою жизнь. Розовое кресло, ноутбук, вешалки, даже ботинки. Полагаю, это объясняет цвет волос Серафины… и то, что на вечеринке в честь Хеллоуина ее трусики тоже были розовыми.

Эта мысль погружает меня в воспоминания о той ночи. О том, как я целовал ее, как она касалась моего тела, и как мой член оказался глубоко внутри нее. Не говоря уже о приглушенных звуках, которые она издавала, когда кончила… три раза.

Я резко вдыхаю, прикусываю внутреннюю сторону щеки и заставляю себя подумать о хоккее. Это помогает только отчасти. Та ночь в клубе проигрывалась в моей голове тысячи раз. Пережить этот семестр позволят только строго выстроенные границы и чертова тонна силы воли.

– Можешь помочь Серафине разгрузить то, что осталось? – Чейз кладет высокую стопку книг у входа. – Перед тренировкой мне еще нужно заправиться и сменить шину. После этого я заеду за тобой, – он понижает голос, бросая на меня извиняющийся взгляд. – Неудобно тебя беспокоить… Но Сера подавлена происходящим, а я пытаюсь уберечь ее от нервного срыва.

Возможно, это шанс прояснить ситуацию.

– Без проблем.

Как только рев мотора грузовика Чейза подтверждает, что он уехал, я направляюсь в комнату Серафины. Она сидит на краешке кровати и сосредоточенно смотрит в телефон, при этом слегка выпятив нижнюю губу.

Замерев на пороге, я, все еще пораженный ее красотой, позволяю себе понаблюдать за ней. Еще ни одну девушку я так не описывал. Да, я называл их горячими. Иногда – милыми. Но она нечто большее. Серафина отличается той красотой, которая завладевает вниманием, а после уже не позволяет отвести глаз.

Я ощущаю резкий укол незнакомого мне чувства. Не уверен, вина ли это за влечение к той, кем я не могу обладать… или за то, что уже обладал ею.

Соберись, Донохью.