Шатер из поцелуев
Шрифт:
– Ужас какой! – опять всхлипнула Ольга. – Разве так можно…
Сергей улыбнулся, опять погладил ее по волосам и сказал:
– Они еще не знали, что нельзя. Теперь-то уж будут знать. На всю жизнь запомнят. Лейтенант грозился родителям сообщить, в школу настучать и еще поставить их на учет в детскую комнату.
– А как же… как же Митя дома оказался?
– В этом уже, конечно, веселого мало. Когда вы с Маришкой скрылись в доме, а Катя вообще уехала на автобусе, похитители оказались вдруг на руках с ребенком, которого некуда девать. К тому же Митя
– Спасибо этой дворняге… – прошептала Ольга. – Если бы они нажали номер одной из квартир на первом этаже, то попали бы на таких запойных алкоголиков, что трудно даже представить, что из всего этого вышло бы.
– В общем, парни позвонили по мобильнику Кате. Катя приехала. Она отыскала ваши окна… оказывается, ей Маришка их показала… Хорошо, что на одном висит яркая Митина игрушка. Ну… и дальше эти герои вычислили номер квартиры. В общем, прилично нынче в школе учат… Представляешь, без взрослых обошлись! Сами украли – сами вернули, да еще и с доставкой на дом.
– Мерзавцы… А если бы с Митенькой что-нибудь случилось? Я никогда не простила бы себе…
Из Ольгиных глаз опять потекли слезы.
– Олечка, перестань, – самым проникновенным голосом сказал Николаев, вытер ей слезы тыльной стороной ладони и принялся целовать ее щеки, лоб, прикрытые веки, приговаривая: – Все хорошо… Митя жив, здоров. Все живы, здоровы. Никто не пострадал, кроме этих дураков-мальчишек. А я… я люблю тебя, Олечка… Так люблю… Сердце заходится…
И он продолжал ее целовать. Она не шевелилась и не открывала глаз. Она думала о том, что, может быть, зря ему отказывает. Он действительно любит ее. Это не подлежит никакому сомнению. Вику, конечно, жаль, но то, что она живет с человеком, который влюблен в другую, уже само по себе несчастье. Станет ли ей еще хуже от того, что он от нее уйдет?
А Николаев целовал Ольгу в губы, и она поймала себя на том, что отвечает ему. Его руки уже забрались к ней под свитер, когда в ее мозгу вдруг всплыл образ Фадеева, и в груди томительно и неприятно заныло.
– Не-е-ет!!! – жутко вскрикнула она, оттолкнув от себя Сергея, и сжалась в комок в углу своего дивана. Потом повторила уже гораздо тише и спокойнее: – Нет.
– Но почему?! – скривившись, как от физической боли, спросил Николаев.
– Ты пытаешься взять меня врасплох, Сергей. Это… это по меньшей мере непорядочно…
– Но… ты же отвечала мне… Я же не дурак… Ты так же хочешь меня, как я тебя…
– Нет, нет и нет… Это просто минутная слабость, не более… Я измучилась сегодня и… в общем, я сейчас одна… Мне хотелось всего лишь человеческого участия…
– Но ведь ты не приняла бы такого участия, например… от лейтенанта милиции, если бы ему вдруг пришло в голову тебя обнять!
– Ему бы не пришло!
– Это я так… к примеру… От какого-нибудь соседа… тоже ведь не приняла бы…
– Ты не о том говоришь, Сергей!
– О том! Фадеев тебя бросил! Бросил! С ребенком! И на это тебе нечего ответить!
Николаев был прав и не прав одновременно. Ольга не могла поверить в то, что Вася действительно цинично бросил ее с маленьким сыном. Он не мог бросить. Не тот он человек. Он просто растерялся и, возможно, потерял веру в ее любовь. Вот она сейчас придет в себя и обязательно найдет Васю. Она может, например, как Анна, встретить его у заводской проходной. Она еще раз скажет Фадееву, как любит его, и он не сможет не поверить. Он обязательно вернется.
Ольга посмотрела в огорченные глаза Николаева и сказала:
– Прости, Сережа, что все так нескладно вышло, но ты сам виновник своих несчастий. Я люблю другого. Очень люблю и ничего не могу с собой поделать. Он мой муж и обязательно вернется ко мне. Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться со всем, что свалилось на его голову.
– Оля! Но ведь Митя – мой сын! Это же очевидно!
– А вот этого тебе вообще больше никогда не стоит говорить! Митя Васин сын! Я это всем своим существом чувствую! Женскую интуицию не обманешь!
Николаев невесело усмехнулся и сказал:
– В Петрозаводске, в известной тебе общаге, есть мои детские фотографии, так мы с Митей в этом возрасте – одно лицо! У него даже ужимки мои…
– Какие еще ужимки?! Он совсем маленький! Все еще десять раз переменится!
– Боюсь, что со временем он станет еще больше походить на меня…
Ольга отрицательно покачала головой и попросила:
– Уйди, Сережа… Спасибо тебе за то, что помог мне сегодня… но… лучше уйди. Ничего у нас не получится…
Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть Николаева, и не отнимала их до тех пор, пока за ним не захлопнулась входная дверь. Тогда она вскочила с дивана и бросилась к сыну за занавеску. Митенька так и лежал на спине, слегка повернув головку в сторону Ольги. Она внимательно вгляделась в его румяное личико. И вовсе он не похож на Николаева! Нисколько! Сергей принимает желаемое за действительное! Вот же! Вот! Митя складывает во сне губы точно так же, как Вася! И подбородок у сына точно такой же круглый, как у Фадеева! И вообще! Николаев – это сплошные острые углы, а Митенька – плотный и неповоротливый маленький увалень, хотя и очень шаловливый. Он Васин сын! Васин! Это не подлежит никакому сомнению!
На следующий день у Ольги сильно болело горло, что явилось следствием ее беготни босиком по снегу. Она сразу взялась пить антибиотики, чтобы не заразить Митеньку, и не выходила с ним на улицу целых три дня. В тот день, когда она собиралась, пристроив сына к соседке, встретить Фадеева у проходной, чтобы еще раз попытаться объясниться, прямо с утра к ней приехала Валентина.
– Вот так сюрприз! – еще несколько скрипучим голосом приветствовала подругу Ольга. – Почему не на работе?