Шатер из поцелуев
Шрифт:
А-а-а!!! Вот же написано: «Вы можете самостоятельно собирать образцы… в поликлинике… дома… получить бесплатные пластиковые пробирки с антикоагулянтом… рекомендации по сбору материала изложены ниже…» Ну-ка, что это за рекомендации?
Ольга пробежала глазами страницу, и ее охватила дрожь. Она никогда не сможет самостоятельно взять у Митеньки кровь из локтевой вены! Она даже не может позволить, чтобы самая квалифицированная сестра колола ему вены! Это можно позволить, когда мальчик болен, чтобы вылечить, но чтобы у здоровенького… ради взрослых, которые не могут другим способом решить
А вот тут еще: «Возможно исследование биологического материала в виде защечного эпителия, биопсийного материала, спермы, волос (содержащих луковичную часть), использованных женских прокладок и окурков сигарет…»
Нет! Нет! И нет! Все это категорически ей не подходит! Она не собирается рвать из Митеньки волосы с корнем, собирать сперму, окурки и предоставлять на исследование! Ей вовсе и не нужно устанавливать отцовство! Она точно знает, кто отец ее сына! А Николаев перебьется! Как говорится, перетопчется!
С той встречи с Николаевым, когда он помог Ольге с Митенькой слепить снеговика, она больше не возила сына на давно полюбившуюся детскую площадку. Они теперь уезжали в сквер другого квартала, где, как казалось Ольге, Сергей не сможет их найти. Он действительно найти их не мог или и не искал вовсе. Во всяком случае, прошло две недели с той памятной встречи, но Николаев так больше и не объявился. Несколько раз звонила Вика, и у Ольги в момент их разговора тяжко обмирало сердце. Ей казалось, что жена Сергея как-нибудь непременно объявит, что все знает, и потребует объяснений. Вика весело щебетала о всякой ерунде, а Ольга с трубкой в руках обливалась холодным липким потом. Ее спокойной счастливой жизни пришел конец. Как когда-то в детстве, она из-за каждого угла ожидала появления Николаева, стала плохо спать и даже начала худеть.
– Да что с тобой происходит? – как-то спросил ее Вася.
– Ничего! – резко вскинув на него глаза, быстро ответила Ольга.
– Как это ничего, если у тебя под глазами черные круги!
– Ну… это так… я что-то устала… – Она даже попыталась улыбнуться. – Маленький ребенок – это вообще не шутки, а такой шустрый, как наш Митька, и подавно…
– Оль, может, тебе к врачу сходить? – встревоженно спросил Фадеев. – Выпишет что-нибудь для поддержания сил…
– Не стоит… В поликлиниках такие очереди… ты же знаешь… В общем, я не хочу зря терять там время! Вот у тебя будет выходной, ты с Митенькой повозишься денек, а я отдохну, ладно?
– Конечно, – согласился Вася и привлек жену к себе.
Ольге не хотелось его ласк. Ей вообще ничего не хотелось. Она очень старалась, чтобы муж ничего не заметил, но он спросил:
– Оля, а ты, случаем, не разлюбила меня?
– С чего ты взял? – встрепенулась Ольга и сглотнула комок, который вдруг стал поперек горла.
– Не знаю… Какая-то ты… другая… Ты лучше скажи правду. Может быть, ты только надеялась, что полюбишь меня… со временем… но так и не получилось… А, Оль? Не получилось? Ведь так?!
– Да ты что?!! Вася-а-а… Как ты можешь?! – Она двумя руками повернула к себе лицо мужа и, захлебываясь словами от нежности, сбивчиво заговорила: – Никогда не говори так! Слышишь?! Никогда!!!
У нее из глаз потекли слезы, и Фадеев по-настоящему испугался:
– Оль! Да что же это?! Ну… не плачь, пожалуйста!!! Да верю я, верю… Как же я могу не верить? Я же тогда вообще… Оленька моя…
А Ольга уже стягивала с себя ночную рубашку.
– Обними меня, Васенька… обними… Одного тебя люблю… Только с тобой хочу быть…
И она уже действительно хотела, чтобы его губы побыстрей коснулись ее тела, чтобы она хоть на какое-то время забыла и думать о Николаеве и всем том страшном, что исходило от этого человека, так некстати опять повстречавшегося на ее пути.
А через неделю, в выходной день Фадеева, возвратившись из магазина, Ольга застала Николаева у них дома. Она чуть не выронила из рук тяжелые пакеты, но муж с непроницаемым лицом очень вовремя подхватил их и отнес на кухню. Ольга так и стояла в коридоре, пока он выгружал продукты и устраивал их на полках шкафчиков и в холодильнике. Возможно, он хотел таким образом оттянуть время неизбежного объяснения с женой. Ох, как Ольга его понимала.
Тщательно сложив пустые пакеты, Вася бросил их на стол и вернулся в коридор к Ольге.
– Раздевайся, – предложил он ей.
Путаясь в молниях и пуговицах, она сняла куртку и толстую вязаную кофту, поскольку ей сразу сделалось невыносимо жарко. Вася изобразил рукой приглашающий жест, будто она никогда и не жила тут, а была чужим человеком, например, работником жилконторы, пришедшим по вызову. Ольга зашла в комнату. Николаев не шевельнулся. Он смотрел на нее тяжелым взглядом и молчал. Она опустилась напротив него на диван. Фадеев тоже сел на диван, но на почтительном от нее расстоянии, что Ольга тотчас же отметила.
Некоторое время в комнате висело напряженное молчание.
– А где Митя? – не своим голосом спросила Ольга.
– Я его отнес к Полине Андреевне… ну… пока мы разговариваем, – не глядя на нее, ответил Вася.
Полина Андреевна, соседка, иногда выручала их на часик-другой, если срочно требовалось отлучиться куда-нибудь без ребенка.
– А-а-а-а… – вяло протянула Ольга, и комната опять погрузилась в тягучую тишину.
Ольга подумала, что в нынешний век электронных технологий этот кошмар не может нарушить даже тиканье часов. Часы с чуть подрагивающими синими цифрами на экране не тикали, а только фиксировали ежеминутное время. 16.06… 16.07… 16.11… Сколько же будет тянуться это молчание?
– Зачем ты пришел, Сергей? – первой не выдержала Ольга.
– Ты ведь все знаешь, – ответил он своей излюбленной фразой, которую она уже ненавидела.
– Нет. Я не знаю, что ты сказал моему мужу.
– Я сказал, что Митя – мой сын.
Ольга так резко повернула лицо к Васе, что чуть не вывихнула шею. Фадеев смотрел прямо перед собой.
– Это не так, – сказала она, обращаясь только к мужу.
Он не отреагировал, по-прежнему глядя строго в одну точку на противоположной стене.