Шатун. Варяжский сокол
Шрифт:
– Может, заплатили? – раздумчиво произнес боярин Всеслав.
– А что, у ромеев злата меньше, чем у хазар? – усмехнулся Голован. – Мне Ждислав две тысячи денариев сулил, коли скажу слово в его защиту.
– Как две?! – ахнул Ратмир. – А нам с боярином Всеславом всего по пятьсот заплатили.
– Это ты продешевил, боярин, – захохотал Облога. – Помяни мое слово, ротарии из твоего дома больше выметут.
– Неужели до крови дойдет? – покачал головой осторожный боярин Всеслав.
– Дойдет, если крикнем Ждислава, – твердо сказал Голован. – В этом ни у кого не должно быть сомнений. Слишком непростые люди окружили Дира, чтобы вот так взять и отдать власть
– Так ведь чернь взъярилась, – попробовал возразить Всеслав.
– Чернь без причины не ярится, – отрезал Голован. – А нам, бояре, следует крепко подумать, прежде чем кидаться в омут с головой. Ибо омут может оказаться кровавым.
Про Голована все бояре знали, что он с воеводой Святополком дружен, а потому и не удивились его речам. Но и без Голована многим уже становилось ясно, за кем ныне верх будет. А князю Ждиславу следовало либо щедрее ромейской казной трясти, либо брать власть в Киеве силой, не дожидаясь Большого Веча. Вот тогда у бояр и ганов выбор был бы невелик. Он же рядился да мямлил, пока беспутный вроде бы мальчишка Дир не собрал вокруг себя большую силу. А за кем сила, за тем и правда.
Глава 9
Большое Вече
Перс Джелал сдержал слово. Боярин Святополк, незамеченным скользнувший вечером в дом купца, с интересом глянул на поднявшегося ему навстречу белокурого варяга с черными как смоль усами. Больше в зале никого не оказалось, если не считать самого Джелала и скромно одетого человека с невыразительным лицом. Последний, видимо, и был тем самым приказным Акрамом, о котором говорил перс. Судя по всему, Воислав Рерик робостью не отличался, коли решился пойти на встречу с незнакомым боярином без подмоги. Впрочем, такого молодца за здорово живешь и десятерым не взять. Боярин Святополк немало повоевал на своем веку и научился разбираться в людях. А глаза у варяга строгие и властные – этот никому спуску не даст, если сядет на великий стол. Все-таки порода она и есть порода. Славного ротария родила Умила дочь Гостомысла. А ведь отцом этого молодца мог бы стать боярин Святополк, но запоздал в свое время со сватовством, вот и опередил его залетный ободритский князь. Черные усы этому молодцу не иначе как от деда достались, а белокур он, конечно, в мать. Князь Годлав, сколь помнил его Святополк, был рыжеват. Да и нрав он имел беспечный, тем, наверное, и покорил сердце красавицы Умилы. А вот сын у них почему-то смурным родился. То ли жизнь крепко била княжича, то ли кровь деда Гостомысла, человека сурового нрава, взяла верх над хмельной кровью отца-ободрита.
– Слышал я, князь Воислав, что знатно ты погулял в городе Сарае?
Сказал это Святополк просто для того, чтобы разговор начать, а Рерик почему-то дернулся и побледнел, словно его ударили.
– Врать не хочу тебе, боярин. Есть моя вина перед тобой. Черным Вороном я прилетел к Ярине, а она ждала Сокола. Потому и не пошла со мной.
– Выходит, неспроста казнил Обадия бека Красимира? – прищурился Святополк.
– Неспроста. Закрутил я в том Сарае навий хоровод. Вот и остался черный след на тех, кто был мне дорог. Сына Богумила Ярина от меня родила. Так уж получилось, боярин, не обессудь.
– Как умерла Ярина?
– Не захотела стать наложницей кагана, вот и приняла яд. Вернуть ее из страны Света я не могу, боярин. Но с Змеем Тугарином посчитаюсь. Клянусь Световидом. Еще не родился Дракон, который бы устоял против меча ротария.
– Ты мне внука верни, Рерик. Коль Ярина тебе его не отдала, то пусть за моим родом числится.
– Ладно, боярин. В этом твоя воля. Но помни, чей он сын.
Глаза у Воислава стали почти черными, и Святополк с некоторым испугом подумал, что ободритский князь, без страха черпающий силу из Навьего мира, много бед может сотворить на Руси. Этого Сокола ни стрела, ни меч не остановят, так и пойдет по человеческим головам к предначертанной богами цели. А уж куда приведет его эта дорога, в страну Света или Навий мир, об этом ведают разве что Белобог с Чернобогом.
– Зачем тебе Зорица? – строго спросил воевода. – На княжий стол, что ли, метишь?
– Мне ни девка не нужна, боярин, ни киевский стол. Князь Дир жив только волею старшего своего брата князя Драгутина, а иначе голова его давно слетела с плеч, за страшную его вину. Не можем мы его оставить без присмотра, иначе он станет легкой добычей Обадии.
– На Зорицу глаз положил боярин Пяст, а убить тебя мне доверено.
– Боярин Пяст приговорен волхвами к смерти за измену. А его отец боярин Любомир – за связь с Драконом. Мы не можем допустить, чтобы близ киевского стола укрепились сторонники кагана Обадии.
– Боярина Любомира не так просто сломить, ротарий. За ним целая рать родовичей и мечников. В крови мы утонем по милости волхвов, так им и передай. А уж когда он сядет пестуном подле княжича Дира, то волхвам и вовсе его не достать. Спор о власти у Ждислава не с княжичем Диром идет, а с боярином Любомиром. Как только Зорица станет женой Пяста, так дни Дира будут сочтены.
– Я это знаю, боярин Святополк. И именно поэтому дочь князя Драгутина никогда не станет женой человека, предавшего ее отца.
– Она станет твоей женой?
– Нет, боярин. Я буду убит раньше. И убит тобою.
– Ты с ума сошел, князь?! – ошарашенно воскликнул Святополк.
– Ты убьешь не Сокола, боярин, а Черного Ворона.
– А разве Черного Ворона можно убить? – прищурился боярин.
– Видимо, нет. Ибо кто же тогда прилетит на брачный пир боярина Пяста?
– А что будет с Зорицей, ты подумал?
– Она будет женой твоего сына, Святополк, именно он вынесет ее из навьего хоровода. Именно ты будешь пестуном при князе Дире, пока этот олух в ум войдет. А если великий князь начнет косить глазом в сторону Итиля, напомни ему о доме гана Бегича и Черном Вороне, охотящемся за его душой.
Не ошибся боярин Святополк в этом варяге. Нет, не ошибся. Будет он каганом или нет, это еще вилами по воде писано, но Змею Тугарину он много крови попортит, если вообще его не изведет.
– Ладно, князь, – усмехнулся в седые усы боярин. – Пусть будет Черный Ворон.
Боярин Любомир и князь Горазд слушали Святополка с большим интересом. Здесь же за столом сидели и Дир с Пястом, но эти только похихикивали на разумные речи воеводы. Дир был сильно под хмельком и вновь потянулся к кубку, но его руку перехватил боярин Любомир:
– Не время напиваться, княжич. Завтра тебе пред тысячью глаз стоять и ответ держать. После отпразднуем и начало твоего княжения, и свадьбу Пяста.
На завтра назначена была свадьба Воислава Рерика с Зорицей. Княжич Дир дал слово варягу в присутствии многих людей и отступить уже не мог. Зато оставалась надежда, что не доживет залетный князь до светлого дня. И надежду эту подарил Диру не кто иной, как воевода Святополк.
– А ротарии ничего не заподозрят? – спросил осторожный Любомир. – Большой крови не хотелось бы.