Шайтан-звезда (Книга вторая)
Шрифт:
– Ты не ответила на вопрос, о красавица, – хмурясь, сказал Хайсагур, в последнее мгновение загородивший ей дверь.
– А разве ты еще не понял? Мы пришли сюда за ребенком, и вдруг видим – ребенок сам спускается вниз по стене! А я знала, что ты где-то поблизости, и поняла, кто вселился в тело этого ребенка. И я поняла, что твое собственное тело… О Хайсагур, что ты так смотришь на меня?..
Последние слова девушки, к большому удивлению мальчиков, прозвучали жалобно.
– О женщина, а разве я похож на тех, кто нуждается
Джейран ничего не ответила, но на всякий случай отступила, ибо клыки, блеснувшие меж его губ, свидетельствовали о немалом раздражении.
Хайсагур был наполовину человек и наполовину гуль; с его человеческой сущностью Джейран имела дело, и беззаботная благодушность этого знатока звездозакония обманула ее. Теперь оборотень явил свою сущность гуля, и не напрасно же ходили о гулях слухи как о хитрых людоедах, ловких и злобных, точно большие обезьяны!
Вдруг Джейран ощутила, что Джарайзи и Дауба дергают ее за рукава.
– Мы, гули, в отличие от вас, людей, воистину сохранили в себе все достоинства обезьян! – сказал Хайсагур, словно отвечая на ее мысли, и она поняла, что оборотень на несколько мгновений вошел в нее. – Мы выплываем там, где тонут самые крепкие из вас! И мы справляемся с такими противниками, которые вам не по зубам! Если бы гуль не сумел выплыть из ручейка в Черном ущелье, его прогнали бы из крепости горных гулей, и если бы он не стряхнул с себя шестерых из вас, как женщина сбрасывает изар, ему не было бы в его роду места!
И это было также ответом на мысль, потому что Джейран, едва он начал говорить, подумала о самых сильных и отважных из тех, кого она знала, – о аль-Мунзире и аль-Асваде.
– Мы не похожи на вас, людей, мы не раскисаем в воде и не слабеем в беде, и никогда не теряем разума и памяти, ибо вы слеплены из обычной глины, а мы сотворены из негасимого пламени! – завершил свою гневную речь Хайсагур.
И Джейран поверила в это, ибо по его безобразному лицу воистину пробежало нечто подобное отблескам адского пламени.
Своей попыткой помощи она оскорбила Хайсагура. Она осмелилась предположить, что он отправился выручать ребенка, не предусмотрев пути для отступления. И она осмелилась усомниться в силах отчаянного оборотня.
– О Хайсагур! – воскликнула девушка. – А откуда мне было знать о свойствах гулей? Я поступила так, как если бы ты был мужчиной из сынов Адама!
Услышав эту прекрасную похвалу мужчинам, Хайсагур расхохотался так же яростно, как только что ругал Джейран за помощь.
– Я еще доживу до того дня, когда ты станешь госпожой своего племени и повелительницей мужей, о красавица! – воскликнул он с непонятной девушке насмешкой. – И твой гороскоп тебе это обещает. Ради Аллаха, спасай сыновей арабов и повелевай ими, а меня избавь от этого!
Он оглядел сопровождавших Джейран мальчиков и вздохнул.
– Ты прибавила мне
– Но ведь мы вошли в Пестрый замок почти без затруднений! Нас никто не заметил! И мы точно так же выйдем отсюда! – возмутилась Джейран.
– Нет, выйти отсюда гораздо труднее.
– Разве на эти стены и ворота наложено заклятие, чтобы всех впускать и никого не выпускать? – озадаченная серьезностью Хайсагура, несколько неожиданной после его криков и хохота, спросила девушка.
– Это хуже заклятия. От заклятия избавиться несложно – требуется лишь разрушить стену, – и Хайсагур, внезапно повернувшись, встал в проеме двери, ведущей в бездну, спиной к собеседникам. Упершись руками в косяки, он с напряжением разогнул локти – и каменная кладка треснула.
Прогнув спину, чтобы падающие камни не повредили ему головы, он усилил напряжение – и затвердевший раствор, связывавший их, не выдержал. Первый камень упал ему на грудь, отскочил и покатился вниз. Хайсагур сделал шаг назад, выпрямился и предоставил остаткам загадочной двери грохотать до самого рва по крутому откосу.
– Горе тебе, что ты делаешь? Ведь там, под дверью, стоят мои люди! – возмутилась Джейран.
– Как, еще люди? Ты привела сюда влачащееся войско, о женщина? – изумился гуль.
– Клянусь псами, это было изумительно! – воскликнул Джарайзи, потрясенный силой гуля. – О Хайсагур, как было бы хорошо, если б ты встал под знамя врагов Аллаха!
Джейран ахнула.
– Как ты говоришь со старшими? – напустилась она на Джарайзи, который в восторге не сознавал разницы между старшими и младшими. – Разве тебя этому учили?
– Я не из тех, кто стоит под знаменами, о дитя, – вздохнув, ответил мальчику оборотень. – Я, очевидно, из тех, кто ниспровергает знамена, чтобы люди не тратили времени на стояние под ними, а спокойно занимались своими делами. Выращивали пшеницу, возили товары, наблюдали звезды.
Джарайзи и Дауба переглянулись – они поняли, что смысл у этих слов есть, но постичь его пока не могли.
– Как же без знамен, о дядюшка? – спросил простодушный Бакур. – Как же мы узнаем, где собираться и куда следовать, если их не будет?
Хайсагур усмехнулся в ответ на искреннее удивление юноши, стараясь при этом не слишком показывать клыки.
– Вы хотели знать, почему в эту крепость легко войти, но невозможно выйти, – сказал он, обращаясь по видимости к одному Бакуру. – Это потому, что стоящие на стенах и под стенами уверены, будто они стоят под знаменем Аллаха. И, клянусь быстротекущими звездами, на это было потрачено немало денег! Сейчас они получили приказ всех впускать, а выпускать лишь по слову предводителя. А приказы они выполняют свято. Даже если предводитель прикажет им всем вместе прыгнуть в эту бездну – они с радостью прыгнут. Ибо будут уверены, что через мгновение попадут в рай!