Шедевр
Шрифт:
========== Глава 17. Предчувствие ==========
– Почему ты выбрал именно их, Оскар? Ведь не только из-за внешности?
Я стою посреди планетария, рассматривая еще одно творение Оскара. Как это я умудрилась упустить его до этого? В очередной раз удивляюсь, насколько велика территория этого поместья. Еще нигде я не видела, чтобы в доме были одновременно и оранжерея, и бассейн, и фонтан, и часовая башня, и планетарий, и еще наверняка много чего, что скрыто от моих глаз.
На этот раз в колбе, расположенной на каком-то футуристическом аппарате со множеством окуляров, я вижу молодого человека,
Вопрос, заданный Оскару, пришел мне в голову уже довольно давно, и я так и не нашла на него ответ самостоятельно. Хотя с некоторыми из жертв все было ясно. Например, с бывшей возлюбленной Оскара, его механиком и той Снежной королевой, если я правильно истолковала значение той композиции. А остальные? Почему именно они? Как он их выбирал? Или же это был спонтанный порыв? Нет, в это мало верится. Тогда как? Что было раньше? Он сперва находил человека, а потом подбирал под него образ? Или наоборот? Похищал их так же, как меня? Или все было иначе?
– Забавно, что ты спросила, Эмеральда, – отвечает он. – Почему ты так уверена, что я кого-то выбирал?
Вопрос намертво ставит меня в тупик, сметая все мои предположения словно метлой. Я лихорадочно соображаю, что это может значить. Что значит, что он никого не выбирал? Они что, сами сюда пришли? По своей воле? Бред какой-то…
– А как иначе? – пожимаю плечами я. – Не сами же по себе они тут оказались. Как и я. Ведь это ты привез меня сюда. Ты сам втянул меня в эту игру, я не делала для этого ничего.
– Видимо, я неправильно выразился, – говорит Оскар. – Я всего лишь хотел сказать, что все эти люди сами были инициаторами нашего знакомства. Не думаешь же ты, в самом деле, что я безвылазно сижу в этом доме и совершенно не выбираюсь в свет? Уж поверь мне, это не так. Я не такой отшельник, каким был мой отец.
– Так ты знакомился с ними на каких-то официальных приемах? – моя бровь изумленно ползет вверх.
Хотя, что ни говори, звучит это вполне логично. Я почти не ознакомилась с этим делом до своего похищения, но помню, что узнала, что все пропавшие люди вели, мягко говоря, не бедственную жизнь. Так что вполне возможно, что они встретились на каком-нибудь рауте. Но все же… Почему именно они?
Видимо, последний вопрос я задала вслух, потому что Оскар в ответ усмехается.
– Ты и сама знаешь ответ на этот вопрос, как и на множество других, которые задаешь. Ты ведь говорила о своих прошлых вдохновителях, что сама не знаешь, почему одни оставляли тебя равнодушной, в то время как другие целиком и полностью овладевали твоим вниманием. В этом мы тоже похожи. Можешь называть это интуицией или наитием, сути дела это не меняет.
– Значит, когда внутренний голос подсказывал тебе, что этот человек – именно тот, кто тебе нужен, ты поступал с ними
– В общих чертах все так и есть, – подтверждает Оскар. – Но, как я уже говорил, обычно реакция у всех была весьма похожей и однообразной. Мало кто из них шел на контакт, а если и шел, то ненадолго, но этого было вполне достаточно, чтобы создать увековечивающий их образ.
– А что насчет меня? – интересуюсь я. – Я ведь выбиваюсь из этой схемы. Я никогда не была ни на каких приемах и мы точно не были знакомы до этого. Как ты вышел на меня? Сомневаюсь, что тебя так уж интересовали мои книги. Тоже наитие?
– Вроде того. Возможно, тут сыграла роль твоя неоднозначная репутация. Ты ведь знаешь, как люди отреагировали на твои книги?
Еще бы я не знала… Кто-то называл гениальными произведениями со свежим взглядом на мир, весьма сомнительное утверждение, должна сказать. Чтобы описать литературным языком правду такой, какой она была, не нужно быть гением. Другие, как и мои родители, называли книги мерзкими и аморальными, утверждая, что в них, дескать, наблюдается пропаганда насилия. Где там обнаружили что-то подобное, я без понятия. Как много узнаешь о себе нового, стоит только послушать критиков… В общем, мнения о книгах были весьма противоречивыми, что меня, впрочем, ни капли не волновало. В конце концов, я писала в первую очередь для себя, чтобы избавиться от нехороших воспоминаний. А если издательство решило за мой счет озолотиться, флаг им в руки.
– Мое мнение о них тоже было неоднозначным, – продолжает он. – При всем желании не могу сказать, что мне понравилось прочитанное, но заинтересовало - это да. Уже тогда мне показалось, что мы можем быть в чем-то похожи, что у нас сходный взгляд на мир, поэтому решил, что нам стоит познакомиться поближе.
– Ты хотел, чтобы я написала о тебе? Обессмертила, так сказать, твое имя?
– Признаться, такая мысль тоже приходила мне в голову. Я ведь говорил, что мы, творцы, отчаянно жаждем признания. И ты тоже, иначе не пошла бы в издательство.
– Я никогда это и не отрицала, – улыбаюсь я.
***
На восстановление Русалки ушла почти неделя. Уверена, что когда он делал ее в первый раз, времени потребовалось в несколько раз больше, но на то он и первый раз. Как бы то ни было, когда я проснулась поутру и пошла на прогулку, фонтан уже был в своем первозданном виде. Словно ничего и не случилось. Вот интересно, где Оскар берет эти огромные резервуары? В магазинах такие вроде бы не продаются, а на аквариум это мало похоже. Хотя… Что я знаю об аквариумах? То-то и оно…
Этим утром я проснулась не сама, а от жутких криков, почему-то разносящихся по дому через динамики. Сперва даже подумала, что кричит Оскар, чего за ним отродясь не водилось, но быстро отбросила эту мысль. Голос точно был не его. У нас что, снова гости? Только этого не хватало… На мой резонный вопрос, что случилось, он коротко ответил, что “возникли кое-какие мелкие неприятности, но волноваться не о чем”. Уточнять я ничего не стала. Меньше знаешь - крепче спишь.
***
– Позволь узнать, Эмеральда, что ты делаешь?