Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шрифт:
А поросенку дала шлепка:
— Генеральское дитя, а по куфням шляешьси!
И, несмотря на отчаянный визг, отнесла к няньке:
— Возьми пащенка!
Нянька дала поросенку тоже шлепка и положила в Вавочкину постельку:
— Лежи, подлый!
Она думала в это время:
«Подарят на праздник шерстяного или подлость?»
Поросенок от визга и от побоев заснул в Вавочкиной постельке.
А Вавочка в это время уж закипал в кастрюле. Так произошла эта замена, имевшая для
Как никто не заметил этой замены, можно объяснить только праздничным временем, когда всем «не до того».
Когда вечером на ужин подали Вавочку под хреном и сметаной, Вавочка возбудил всеобщий восторг.
Все ели его с удовольствием.
А генерал Бетрищев, съев ребрышко, попросил еще и заднюю ножку:
— Не поросенок, а прямо младенец!
На что матушка Вавочки с гордостью ответила:
— Свой!
Это слово заставило генерала Бетрищева даже вздохнуть:
— «Свой!» Это напоминает доброе, старое помещичье время!.. Тогда хоть свиньи-то настоящие водились. А теперь что? Что за время? И свиней даже настоящих нет!
На что Вавочкин отец, большой остряк, заметил:
— Свиней нет — перед свиньями!
И взял себе «переднюю ножку».
А поросенок между тем играл с детьми.
Перед тем как съехаться детям, его разбудили, одели в чистенькое, нарядное платьице.
И одно только было странно: младенец ни за что не хотел стать на ножки, а бегал по комнате на четвереньках.
Сколько его ни уговаривали:
— Вавочка, не надо на четвереньках бегать. Бяка! Вавочка, стыдно мальчику под кровать бегать. Ляка это! Покажи, как Вавочка на ножках ходит. Сделай тпру а!
Младенец, несмотря на уговоры, бегал на четвереньках.
— Ах, какой он потешный! — радовалась мать, глядя на него.
Поймала его, осыпала поцелуями.
— Ангельчик мой! Жизнь моя! Кровь моя!
И прижала к любящему материнскому сердцу, замиравшему от нежности и счастья.
К гостям «Вавочку» вывели под ручки.
— Он у нас сегодня капризничает, ляка-бяка!
И поросенок сразу имел колоссальный успех.
— Херувимчик! — воскликнула одна дама. — Прямо херувимчик!
— Вылитый, вылитый отец! — восторгнулась другая.
А генерал Бетрищев сделал ребенку «козу» двумя пальцами и сказал:
— Молодчина бутуз! Я сам в его годы таким был! Тут поросенок завизжал, и все воскликнули:
— Будущий Мазини!
Дети, приглашенные на елку, были в восторге от представленного им поросенка.
Ведь с самого детства мы любим больше животных, чем людей.
Никогда еще у детей не было товарища более занятного и веселого.
Его сразу полюбили все.
А особенно маленький графчик Завихряйский.
Маленький графчик сразу влюбился в товарища, бегавшего на четвереньках.
— Он смесной!
И принялся даже сам бегать на четвереньках.
И это на всю жизнь! Он полюбил и привязался сильно.
А это играло огромную роль в жизненной карьере поросенка, — потому что все, кто соприкасался с семьей Завихряйских, делались от этого действительными статскими советниками.
Дети никогда, ни на одной елке, так не веселились и, когда их взяли развозить по домам, подняли страшный рев:
— Не хотим! С Вавоськой хотим иглать! Мы Вавоську любим!
— Ах, какой ваш Вавочка милый! Какой он милый! — восторгались родители.
Таким образом, при первом же появлении в «свет» поросенок имел успех решительный у старых и у малых, — у всех.
Особенное изумление он вызвал у всех, когда воскликнул вдруг:
— Хрю!
Все всплеснули руками:
— Гениальный ребенок!
— В два года. А? — обращались изумленные гости друг к другу.
И за «младенцем» с тех пор установилось прозвище: Хрю.
— Он далеко пойдет! — говорил отец.
А матери уже рисовались те успехи, которые будет иметь ее Хрю, ее кровь, у светских дам.
Не проходило дня, чтобы Хрю куда-нибудь не отпрашивали.
— Дорогая Екатерина Васильевна! Ради бога, пришлите к нам вашего милого, милого Хрю. Мой Кока прямо не может без него жить.
— Голубчик Екатерина Васильевна! Просто не знаю, что делать со своей Манечкой. Моя крошка прямо влюблена в вашего Хрю. Ради всего святого, пришлите к нам его хоть на полчасика!
Так что на Хрю пришлось установить очередь и принимать абонемент заранее.
— Милая и дорогая Анфиса Яковлевна! Мой Хрю не может быть у вас раньше следующего четверга. На все эти дни записан.
Так он сразу завязал и укрепил дружбу с многочисленным и самым лучшим обществом.
Граф Завихряйский, и тот сам приезжал за Хрю в карете:
— Мой балбес жить не может без вашего Хрю.
Взял к себе отца Хрю и тянул его изо всех сил по службе, чтоб только не расставаться.
— Что поделаешь! Когда мой балбес без его Хрю не может жить!
— В таких годах и уже родителям помогает! — со слезами говорил отец Хрю.
До четырех лет поросенок не говорил.
— Странно! — обеспокоились родители и повезли его к профессору в Берлин.
Профессор в Берлине осмотрел его, подрезал что-то под языком и послал к профессору в Вену.
Профессор в Вене посмотрел, вырезал какую-то железку и послал к профессору во Франкфурт. Профессор во Франкфурте что-то ему прижег.
И поросенок начал говорить.
С некоторым трудом. Но на трех языках.