Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]
Шрифт:
Выполнив свой план, я с семью переодетыми полицейскими тихо подошел к дому Зубкова, к которому примыкал крытый двор. Ни звука, ни шороха, ни искры света... Дом стоял мрачный, унылый, черный, как эта черная осенняя ночь.
И вот тут-то, в первые минуты тоскливого ожидания, меня вдруг осенила новая мысль: а зачем ждать? Отчего нам не войти — путем хитрости — туда, в этот дом, арестовать сначала домовладельца Зубкова и хозяина «ткачей» — Степана Павлова и произвести полнейший и подробный обыск? Покончив с этим, мы там преспокойно будем ожидать прибытия
Я обошел дом. В нем было два хода-крыльца: переднее, выходящее на улицу, и заднее, выходящее на поле. Очевидно, дом разделен на две половины: в одной обитает сам Зубков, в другой — «ткач» со своими молодцами.
Объяснив шепотом мой план полицейским (я послал троих охранять задний выход дома), я смело подошел к тому окну, в которое сегодня стучал Зубков, и громко, что было силы, ударил по нему кулаком.
Через минуту послышался из окна злой голос:
3/4 Кой черт стучит?
Я выругался ужасной площадной бранью:
3/4 Свои, косматый черт, не узнал? Отворяй скорей!
В доме вспыхнул огонь.
«Ну да как выглянет, прежде чем отворить?» — молнией пронеслось в голове. Я, затаив дыхание, бросился к двери, за мной четверо полицейских...
Вот слышатся шаги... открывается со скрипом дверь в сени... ближе... еще ближе... раздается кашель и тот же злой голос, но уже у самой двери:
3/4 Чего ж сегодня так рано? Аль не выдался лов?
3/4 Отворяй! — скорее промычал, чем сказал, я, боясь выдать незнакомый голос.
С протяжным визгом отодвинулся дверной засов. Дверь распахнулась, на пороге стоял высокий рыжий мужик в белых портах и расстегнутой рубахе, с фонарем в руках.
Прежде чем он успел, как говорится, моргнуть, мои молодцы бросились на него, схватили его за горло, зажали рот и повалили на пол.
3/4 Вяжите его, а главное, заткните ему чем-нибудь рот, чтобы он не мог кричать! — приказал я, выхватывая из его рук фонарь и входя в комнату.
Едва я переступил порог, как навстречу мне выбежала женщина в одной сорочке. При виде меня она испустила отчаянный крик. Я быстро бросился на нее, стараясь тоже зажать ей рот. В эту минуту подоспели на помощь два полицейских и ловко скрутили ее, воткнув ей в рот тряпку.
Большая комната с перегородкой. Кое-какая убогая мебель, столы, стулья, огромная печь. Но по стенам — несколько больших сундуков и ларей. Я сейчас же, окинув все это быстрым взглядом, вышел в сени.
В них, как раз напротив, находилась дверь. «Верно, к хозяину», сообразил я и громко стукнул в нее.
В эту секунду снаружи дома, у заднего крыльца, послышался иступленный бешеный рев. Я сразу догадался, в чем дело. Извозчик Зубков, услышавший, наверное, крик женщины и предчувствуя что-то недоброе, попытался выскочить не через сени, а через свое крыльцо на улицу, но там был сейчас же схвачен моими молодцами.
Действительно, так оно и было.
Через несколько минут Зубков, Степан Павлов и его жена лежали, связанные, рядышком.
3/4 Начните обыск! — сказал я моему помощнику (помощнику
3/4 Если ты, любезный, попробуешь кричать, — обратился я к нему, — я тебя застрелю, как подлого зверя. Понял? Ну, теперь говори: где твои молодцы-«ткачи», которые вместо тканья душегубством занимаются?!
3/4 Знать ничего не знаю... Никаких у меня душегубцев нет...
3/4 А «рабочие» твои?
3/4 Они уехали.
3/4 Куда?
3/4 Не знаю.
3/4 Ну ладно, с тобой мы после поговорим.
Начавшийся обыск с каждой минутой увеличивал число наших трофеев. Прежде всего было найдено большое количество железных орудий, употребляемых ворами для взлома. Тут были «фомки», отмычки, отвертки и т. д. Под лавкой находилась часть похищенной при ограблении часовни церковной утвари. В сундуках найдена масса носильного разнообразного платья, несколько серебряных и золотых вещей и масса иных предметов.
В то время как я занимался обыском и расспросами Зубкова и Павлова, дверь отворилась и в комнату вошла высокая женщина. В недоумении она остановилась на пороге, но сейчас же была схвачена полицейскими.
3/4 Кто ты?
3/4 Агафья Иванова.
3/4 Где живешь?
3/4 Везде, где придется... — ответила она.
Я распорядился (часа через полтора, когда нами был произведен подробнейший обыск и все вещи были сложены и завязаны) потушить огонь. В комнате воцарилась тьма. Признаюсь, ни до этого, ни после того мне никогда не случалось бывать в столь удивительной обстановке: в темной комнате на полу лежат связанные люди, четверо, с заткнутыми ртами, я сижу на стуле около груды всевозможных вещей, окруженный полицейскими. Вокруг нас ночь — темная и безмолвная.
И мне сразу пришло в голову сравнение: эти разбойники похожи скорее на жертвы, а мы — служители правосудия — на разбойников, напавших и ограбивших. Так, повторяю, странна и необычайна была обстановка.
Прошло часа полтора.
В дверь, около которой стояли наготове полицейские, раздался сильный стук.
3/4 Отворяй! — приказал я, и лишь только дверь отворилась, полицейские бросились на прибывших.
Их было, однако, всего двое, но нагружены они были изрядно.
Схваченные, связанные, они от неожиданности в первую минуту совсем потеряли дар речи.
Через несколько минут они покаялись.
3/4 Я — Афанасий Алексеев ,бывший крепостной госпожи Чичериной.
3/4 А я Иван Комаров .
3/4 Что же, сознаетесь в том, что занимались разбоем, составив шайку?
3/4 Теперь, видно, уж все равно... Попались. Сознаемся...
3/4 Где же другие ваши удальцы-товарищи?
3/4 А вот у ней кое-кто находится, — ответил Комаров, показывая на Агафью Иванову. — Она напротив тут живет.
3/4 Подлец ты, Ванька! — вырвалось у той. — Испугался, выдавать начал! Погоди, отплатим тебе.