Шелест 3
Шрифт:
Дым рассеивался с неохотой. Зато плотной массой довольно быстро устремился вверх, являя картину разрушения. Двум задним лошадям не повезло, они погибли на месте. Передняя пара, с диким ржанием вскочила на ноги, и бьётся в попытке сбежать из этого ужасного места, но вынуждены волочь за собой трупы павших животных, находящихся с ними в одной упряжи.
Лошади под эскортом убиты, сами четверо боевых холопов поднимаются на ноги, тряся головами. Однозначно имеют «Панцири», но щит от контузии не спасает. Кучера и пары лакеев не видно, либо порвало в клочья, либо отбросило слишком далеко. От самой кареты мало что осталось. Какие-то бесформенные дымящиеся
И посреди всего этого филиала ада поднялся на ноги князь Милославский. Всклокоченный, в истрёпанной одежде, но живой и вполне себе здоровый. Судя по тому, что он не хватается за голову, а осматривается в ожидании атаки, с контузией он уже управился. Даже если и не полностью, то болезненные ощущения купировал в достаточной мере. Время терять нельзя. Он сейчас спешно накачивает свой «Панцирь», я именно так и поступил бы.
«Воздушные клинки», с лёгким свистом сорвались с моей руки и тандемным зарядом ударили Дмитрия Григорьевича в грудь. Без понятия, пробил ли его первый клинок, или достал только второй. Да и неважно это сейчас. Главное, что он разом осел, словно из него выдернули стержень. По идее, его сердце развалилось на две части, а от такой раны не спасёт даже немедленное вмешательство сильного целителя.
Всё. Дальше задерживаться здесь никак нельзя. Если вдруг случится чудо и эта тварь выживет, я достану его позже. Даже если мне для этого придётся проникнуть в родовое гнездо Милославских в Новгороде. Не стоило ему начинать охоту на меня, и уж тем паче не следовало трогать мою сестру. Вот ни капли сомнений, что это его рук дело. Но это я ещё выясню. Чуть позже. А сейчас следует позаботиться о том, чтобы меня не связали с этим убийством. Надеюсь всё же не покушением.
Воспользовавшись тем, что дворник поспешил к месту взрыва и оставил без присмотра подворотню, я скользнул небольшой дворик доходного дома. Оно конечно поблизости от Кремля земля дорога, но и квартиры не дёшевы, за проживание в которых найдётся кому заплатить. Учитывая близость Красной площади, здесь они куда дороже, чем в моём доме. Так что, доходные дома тут скорее за правило, чем исключение.
Миновав подворотню я оказался в небольшом дворике. Ну чисто Петербургский колодец, шагов пятнадцать в ширину, двадцать в длину, выходящие в него двери четырёх подъездов и уходящие вверх стены в пять этажей. Никого не встретив я поднялся на пятый этаж, и выбрался на крышу.
До соседнего дома на противоположной стороне переулка, шагов пятьдесят. Короткий разбег, толчок вперёд и вверх, одновременно с этим задействовал плетение «Крыло». Не то, чтобы оно позволяло левитировать, но планировать очень даже. Весьма затратная штука, требующая для активации сотню люм, что позволяет преодолеть расстояние в семьдесят шагов, потеряв в высоте лишь полсажени.
Крыша соседнего дома оказалась чуть ниже, плюс я выпрыгнул вверх, а потому приземлиться получилось без ущерба, и практически бесшумно. Пробежался до слухового окна, пока никто не заметил, и спустился на лестничную клетку. Осмотрел себя, в порядке ли одежда, и спокойно спустился во двор, словно был в гостях у кого-то из жильцов.
Дворник лишь скользнул по мне взглядом, ну мало ли, вдруг я прошёл сюда когда он отходил, и ворота оставались под наблюдением его помощника. Главное что я выходил со двора, а не входил в него. Тогда бы он непременно поинтересовался кто таков, к кому и за какой надобностью. И все к подобному опросу
До квартиры я добрался довольно быстро и без происшествий. Переоделся, уже в обычный свой студенческий мундир и направился на выход. Здесь уже не центр, и публика значительно проще, а потому и дворники не такие дотошные. Хотя в разбойный приказ и наведываются регулярно. А то как же, служба. Правда, относятся к ней тут с куда большим формализмом.
В университет я успел вовремя. И должен заметить, он гудел как растревоженный улей. Что не удивительно. Весть о покушении… А нет, всё же убийстве князя Милославского взбудоражила столицу. По пути я видел на улицах множество гвардейских патрулей, меня даже пару раз остановили. Так себе меры по поиску убийцы.
С началом занятий я занял своё место в лекционной аудитории и по обыкновению вооружился медной пластиной, кисточкой и чернилами. Виктор как обычно заглядывал мне через плечо, чтобы оценить очередную картинку выходящую из под моей руки. А в этом деле, должен сказать, я поднаторел настолько, что за академический час, выдавал страницу. Главное, чтобы не возникло затыка с сюжетом, и в голове сложилась картинка, а уж нарисовать её никаких проблем.
Во время большой перемены, на выходе со двора университета меня встретил экспедитор Тайной канцелярии. Я и прежде его видел, пусть и мельком, поэтому и не подумал усомниться в подлинности бляхи. Кстати, мне пока не доводилось слышать о том, что кто-то осмелился использовать подделку.
Странно как-то. Ведь там никакой магической защиты. Простая латунь, с незамысловатым оттиском и номером. Похоже, что слава конторы служит достаточной гарантией безопасности от подобных покушений.
— Здравствуйте, Пётр Анисимович, — оторвавшись от изучения бумаг, произнёс Шешковский.
— Добрый день, Степан Иванович, — поздоровался я, обозначив долженствующий поклон.
— Присаживайтесь, — указал он на стул.
Ну что же. Меня доставили сюда не в кандалах, мне предлагают сесть, а не крутят руки, значит пока ничего страшного не происходит. В конце концов, я ведь служу в Тайной канцелярии, пусть и внештатником. Но расслабляться не следует, а потому я держал наготове боевые плетения, по обыкновению доверив защиту амулетам и серьёзно вложившись в атаку.
Глава 8
— Как поживаете, Пётр Анисимович? — убирая в папку документ который только что изучал, поинтересовался Шешковский.
— Полагаю вопрос риторический, Степан Иванович. Вы знаете, я не сторонник светских бесед, а потому давайте сразу перейдём к причине, по которой вы меня вызвали.
— И какова она, по вашему мнению? — улыбнувшись, поинтересовался он.
— Загадки, намёки, полутона. Говорите прямо, Степан Иванович, — не поддержал я его веселье.
— Ваша агрессивная манера разговора, указывает на то, что вы нервничаете и вам есть что скрывать.
— Любому человеку есть что скрывать. А уж оказавшись в окружении сильных мира сего, так и подавно.
— К примеру, вы скрыли, что именно князь Милославский стоял за покушениями на великую княгиню Долгорукову.
— Это точные сведения? — подавшись вперёд, и изображая крайнюю заинтересованность, спросил я.
— Только не нужно делать вид, что вы этого не знаете, — осуждающе покачал головой Шешковский. — Это меня оскорбляет, знаете ли.
— Знать и подозревать это не одно и то же, сударь.