Шели. Слезы из Пепла
Шрифт:
Кивнул кому-то и в комнату вошла все та же служанка с подносом, поставила на стол и удалилась. Аш проводил ее взглядом и снова повернулся ко мне.
— Хотела меня видеть? Или хотела увидеть своего ребенка? Ради чего этот спектакль? А? Хочешь убедить меня, что готова сдохнуть? Или играешь со мной в игру «кто кого»?
Я молчала, смотрела ему в глаза и чувствовала, как мне хочется заорать, взвыть, молотить кулаками по его груди и кричать, чтобы он снова стал прежним. Это не выносимо, когда он такой чужой. Невыносимо потому что я не выдержу этой ненависти. Наивная, я тогда думала, что это предел того, что я могу перенести, но я
Аш протащил меня к столу и швырнул на стул, придавил за плечи к спинке и прорычал мне на ухо.
— Ты умрешь тогда, когда я этого захочу, когда я наиграюсь тобой и посчитаю, что хватит, что ты мне надоела. До этих пор ты будешь делать все, что я скажу. А соответственно и есть, и пить. Давай. Взяла ложку и начала. Я жду. Моего терпения на долго не хватит — я накормлю тебя сам. Затолкаю этот суп в твою глотку. Игр не будет. Уже наигрались.
Толкнул за затылок к тарелке.
— Начала! Я жду!
Я смотрела ему в глаза, а потом смахнула тарелку со стола.
— Нет!
Ударил по щеке. Не сильно, скорее, унизительно, как бьют провинившуюся собаку. Потом наклонился ко мне и прошипел:
— Сейчас принесут еще одну тарелку и если ты снова ее разобьешь, то я прикажу не кормить твоего ублюдка. Он не будет есть ровно столько, сколько не ела ты.
Поняла меня?
Я резко встала из-за стола, оказавшись настолько близко к нему, что нас отделяли друг от друга миллиметры и я чувствовала, как от него исходит жар ярости и ненависти. Но даже в такой момент от его близости кружилась голова, а от голодного желания сжать его в объятиях, спрятать лицо у него на груди, сводило скулы.
— Понятно! Мне все понятно. Ты решил бить по самому больному. Низко и мелочно мстить мне через моего сына. С каких пор Верховные демоны воюют с детьми? Или вас и этому учили с детства? Впрочем, у вас вряд ли было нормальное детство. Вы все не умеете любить! Никого, кроме себя самих!
Я видела, как наливаются кровью его глаза, как в них плескается пламя, он резко схватил меня за горло и рванул к себе.
— Нас учили убивать все, что движется, и не важно, ребенок это или женщина. На войне это не имеет значения. То, что он все еще жив, просто чудо и то, потому что я дал слово, а мое слово дороже его жизни, поняла?
— Мы не войне! И я не твой враг. А ты бы хотел, чтобы кто то так поступил с нашими детьми? Ты бы …
Я замолчала на полуслове, потому что он изменил облик мгновенно: теперь на меня смотрели жуткие глаза монстра, под кожей пробегали змейки огненных вен, как на потрескавшейся земле, под которой бушует магма. Схватил меня за шиворот и тряхнул:
— Моих детей зарезали, как котят, потому что их матери не было с ними рядом. Она в это время трахалась с любовником, ей было не до них. Она раздвигала ноги перед предателем…, — я дернулась в его руках и послышался треск материи. Тонкая, шелковая ткань платья порвалась от горла до пояса. И он замолчал, взгляд скользнул к по ключицам к бешено вздымающейся груди, почти обнаженной в рванном вырезе. Провел тыльной стороной ладони по коже, и я вздрогнула от прикосновения. Резкий контраст с жестокими словами. Неожиданная ласка, на которую тело мгновенно отозвалось. Тело, которое
Выдохнула, когда поняла, что означает этот дикий блеск в глазах. Рванул остатки платья с плеч, осматривая обнажившуюся грудь, провел по соску большим пальцем, и я дернулась в его руках. Перевел взгляд на мое лицо, продолжая дразнить пальцем сосок, усмехаясь уголком рта, демонстративно втянул мой запах.
— Так быстро? Нужно было с этого начинать, чтоб была посговорчивей? Какое недоумение во взгляде. Невинность во плоти…
Схватил за горло и толкнул на стол, задирая подол, раздвигая коленом мои ноги.
— Нет, — закричала, пытаясь сопротивляться, но он придавил меня к столешнице, глядя мне в глаза, сильно сжал грудь.
Я перехватила его запястье. пытаясь сбросить руку, но Аш резко перевернул меня на живот, вдавливая мою голову в стол, пристраиваясь сзади. Я слышала, как шумно он дышит сквозь стиснутые зубы. Господи, только не это. Не так, как тогда. Я не переживу этого второй раз, я больше не смогу возродиться из пепла и простить его. Потому что тогда он был чужим, а сейчас я слишком сильно люблю его, чтобы простить и забыть. Дернулась, пытаясь вырваться, но он придавил сильнее. Зажмурилась, готовая к вторжению, но вместо этого почувствовала, как осторожно проник в меня пальцами, склонился ко мне и прорычал в ухо:
— Нет? Ему ты тоже говорила нет? — ласкает почти нежно и медленно, и я с ужасом понимаю, что по телу проходят волны возбуждения, — Твое «нет» никого не волнует, если я хочу, значит я буду тебя трахать любыми способами, а ты будешь подмахивать мне и орать от боли и наслаждения. Тебе же нравится, когда тебя дерут, как шлюху? Нравится? С ним нравилось?
Вопреки его словам, пальцы ласкают быстро и умело, заставляя закусить губы, сдерживая стон. Растирая межу влажными складками и снова проникая во внутрь.
— Течешь, как сука, на мои пальцы. Чувствуешь, как течешь? — ускоряет толчки внутри, растягивая, причиняя легкую боль и в то же время лаская, — Для него тоже так текла?
— Аш, пожалуйста.
— Пожалуйста замолчать или пожалуйста прекратить показывать тебе какая ты шлюха? — все быстрее и быстрее, ритмично и резко, глубоко и снова едва касаясь, лаская у самого входа, растирая пульсирующий клитор, все еще вдавливая меня в стол, — правила меняются, Шели, — дернул за волосы заставляя поднять голову, закрывая мне рот ладонью, — как примерная рабыня, ты будешь обслуживать меня так, как я захочу, — вытащил пальцы, погладив по ягодицам, — когда я захочу и где я захочу, — снова резко вошел обратно и меня начало нарывать волной наслаждения, унизительной и неконтролируемой, словно тело жило своей жизнью, оно предательски дрожало, как струна, которую дразнил умелый музыкант, удерживая одну, нужную ему ноту, истязая и в тоже время я знала, что как только он захочет, то порвет ее я захлебнусь в вопле агонии.
— Помнишь, как орала подо мной, помнишь, как просила «еще», как облизывала мои пальцы после того как я ими доводил тебя до оргазма?
Еще несколько толчков и я взорвусь под его руками, первые спазмы наслаждения уже подкатывают издалека и у меня нет сил сопротивляться.
Внезапно все прекратилось, и Аш рывком поднял меня со стола, развернул к себе, удерживая за волосы.
— И кончать ты будешь тоже тогда, когда я захочу.
Ухмыльнулся мне в лицо и демонстративно вытер пальцы о мое платье.