Шелковые шпоры
Шрифт:
– Вы не сказали, как вас зовут.
Значит, он тоже думает о ней! Девушка откинула голову и засмеялась. Давно она не испытывала такого прилива беспечности. Терять ей было нечего. Жребий брошен, так почему бы не назвать свое имя? Пусть он запомнит его. Может, завтра ее уже не будет в живых. Черта с два она позволит упрятать себя за решетку!
– Разве я сказал что-нибудь смешное?
– Нет. Я смеюсь от облегчения. Девочки сейчас в безопасности, а я скачу навстречу своей судьбе. – Она потрепала лошадь по шее. – Можете смеяться, но зовут меня Хармони Харпер, и я горжусь своим именем. [7]
7
Хармони – гармония; Харпер арфистка (англ.)
– Хармони? – ошеломленно переспросил он.
– Да. Не нравится?
– Вам бы больше подошло что-нибудь вроде Кактус Кейт.
Она снова расхохоталась и поняла, что не улыбалась уже несколько месяцев. С чего это она так развеселилась? Опасность грозила ей больше, чем когда-либо. Может быть, присутствие мужчины сделало ее безрассудной. И бесстыжей.
– Значит, я, по-вашему, колючая?
– Думаю, это слишком мягко сказано.
Тор осмотрел ее с головы до ног. Ему встречались женщины красивее, но никогда не попадалось более очаровательной. Формы ее маленького тела были безупречны. Солнечные лучи заставляли отливать золотом каштановые кудри. При малейшем волнении ее карие глаза становились янтарными. Тонкие черты лица и маленький прямой нос на лице сердечком вызывали желание прикоснуться к матовой коже, поцеловать полные губы…
– В самом деле?
Юноша резко отвернулся, пытаясь прийти в себя. Эта девушка была не менее прекрасной, чем греза, явившаяся ему в поезде и безжалостно нарушенная налетом, но более достижимой. Он бросил взгляд на ее ботинки. Серебряные шпоры ярко сияли на солнце. Кожа у Хармони была шелковая, но защищали ее твердые колесики шпор. Если какой-нибудь мужчина сумеет преодолевать эту защиту, ему придется носить девушку на руках, не давая ей коснуться земли.
Разочарованная тем, что Тор отказался продолжать игру, Хармони устремила взор в пустыню. Скоро Лас-Крусес. Как ей пришло в голову увидеть в заложнике нечто большее? Просто она слишком долго была одна.
– Мне хочется потрогать ваши шелковые шпоры…
– Что?
Удивленно подняв голову, девушка безошибочно прочла в голубых глазах желание, в ответ которому бешено заколотилось сердце. Она не смогла бы отвести взгляд даже под страхом смертной казни.
– Ваши шпоры… Неважно, что вы скажете. Мне они кажутся шелковыми.
Непроизвольная дрожь сотрясла ее тело.
– Стоит ли? – хрипло спросила она. – А вдруг они окажутся просто серебряными?
Он подогнал лошадь вплотную.
– Стоит. Хотя бы одну для начала.
Загипнотизированная словами Тора, лихорадочным блеском его глаз, его близостью, она не сводила с юноши взгляда.
– Не будь вы моим заложником…
Как только с губ девушки слетело это слово, она поняла, что все испортила. Тор отвернулся.
– Значит, вам от меня нужны только деньги?
Хармони кивнула. Она не могла позволить себе слабость. От этого зависело будущее девочек.
– Я ошибся, – бросил он и послал лошадь в галоп.
Однако Хармони не составило труда нагнать его. С чего это он расстроился? Что пришло ему в голову? Может быть, то же, что и ей? Нет. Она не может позволить себе увлечься. Ей нужны деньги. Вот и все.
Он бросил на девушку короткий взгляд и придержал лошадь.
– Значит, вы думаете, что можете обойтись без мужчины?
– Я не думаю, я знаю.
– И у вас никогда не было ни семьи, ни друзей?
– Мать умерла, когда мне исполнилось тринадцать лет.
– А как же отец?
Ответом ему был хмурый взгляд.
– Будем считать, что его не было вообще.
Упоминание об отце неизменно вызывало у нее боль.
Отец был обязан любить их. Разве избиения и убийство имеют какое-нибудь отношение к любви? Нет! Она не могла поверить, что этот мужчина любил их обеих. Неужели только такая любовь возможна между полами?
– Значит, в тринадцать лет вы осиротели? – В его голосе послышалось сочувствие. – Как же это случилось?
– Это неважно.
– Для меня важно.
– Мы на Западе. Здесь ни у кого нет прошлого.
– Верно. Но согласитесь, «Банда бешеных малолеток» возбуждает любопытство.
– Какого черта вы суете нос, куда не просят?
Не желает она говорить ни о своем прошлом, ни о прошлом девочек! Что он знает о боли и потерях? Вдали показалась окраина Лас-Крусес, и она подхлестнула лошадь. Он не отставал ни на шаг.
– Нам с вами не о чем говорить, кроме того, когда и как получить деньги…
Пока не поздно, следует поставить его на место.
– До чем тут долго говорить? – отрубил он. – Пойду на почту, отошлю телеграмму в Новый Орлеан и попрошу переслать деньги в местный банк.
– Вы кое о чем забыли.
– О чем?
– Я не отойду от вас ни на шаг. Если попытаетесь позвать на помощь, я пристрелю вас. – Обернувшись, она уперлась в юношу взглядом агатовых глаз. – Мне терять нечего. Понимаете, какая опасность вам грозит?
Тор внимательно посмотрел на девушку:
– О, да, вы опасны. Особенно для меня. И дело совсем не в пистолете.
У нее перехватило дыхание:
– Что вы имеете в виду?
Почти касаясь девушки, он продолжал гипнотизировать ее.
– Я хочу узнать вас. – Этот взгляд пожирал ее лицо, тело, глаза… – Всю целиком. До печенок.
Как ни странно, эти слова заставили ее вспыхнуть. К разговорам подобного рода она не привыкла.
– Вы самая обворожительная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она покачала головой, пытаясь избавиться от наваждения. Эти слова, эти горящие желанием голубые глаза…
– Я всего лишь женщина, пытающаяся выжить в мире, принадлежащем мужчинам.
Тор наклонился, рассматривая очертания ее рта и розовый язычок, облизывавший нижнюю губу. Ему хотелось поцеловать девушку, но это желание не было самым сильным из всех, которые она в нем вызывала.
– Я хочу помочь вам и девочкам.
Хармони закрыла глаза, чтобы не видеть его лица.
– Не могу поверить.