Шёлковые тени Паутины

Громова Ульяна

Ранним утром Кирилл и Лёша куда-то унеслись на всех парах, разбудив меня запереть калитку. Парни дружили с тех пор, как Варя познакомилась с будущим супругом здесь же в посёлке, уехав из шумной Москвы, как только ей исполнилось восемнадцать. Алексей – потомственный полицейский и, подозреваю, что их внезапные дела связаны с конструкторским бюро Кирюхи. Спать больше не хотелось. Я вытащила из коробки красивый самовар. В него можно смотреться, как в зеркало. К нему дочь добавила шесть гранёных стаканов в подстаканниках. Поставив самовар на поднос, обнаруженный в той же коробке, я налила в него воду и включила.

Меня ждал

ещё подарок младшей дочери. Это была модульная картина из восьмигранников, включающая в себя зеркала. Как раз на стену над диваном в гостиной, и в интерьер впишется прекрасно.

– Ма, ты уже не спишь. – Полувопросительно полуутвердительно констатирует спустившаяся Варвара.

– Нет. А ты чего подскочила?

– Да Саву кормила. Сейчас уснул, слышу, ты тут шебуршишь.

Увидев на полу разложенную картину, спрашивает:

– Ну как, нравится?

– Очень!

– Сама рисовала.

– ???!!!

– Только ты всё расположила не правильно.

Варвара опустилась на колени и переставила восьмигранники. То, что предстало перед моими глазами, было поразительно! Сама картина повторяла форму гигантской паутины и должна была собираться от угла, образованного стенами и полком. Лейтмотив картины – тоже паутина – просматривается на каждой части. На неё будто нанизана Вселенная. Планеты складываются в Галактики вокруг солнц-зеркал, тянутся лентой Млечного Пути. Большой чёрный паук с синими звёздными глазами держит в лапах едва видимые нити паутины. Картина, написанная в 3D технике, заворожила меня глубиной и замыслом. Варя, видевшая моё искренне потрясение шедевром, улыбнулась и включила люстру. Хвосты комет и тончайшие тени паутины заструились отблесками серебристо-чёрных мазков. Зеркала взорвались тысячью солнц. Я будто провалилась в невероятный космос, задержав дыхание.

– Отомри! – Варя выключила свет. – Самовар скоро выкипит.

Стряхнув наваждение, я отправилась за дочкой приводить себя в чувство крепким горячим чаем. Нужно подготовиться к вечернему застолью. Вернувшиеся к обеду парни затопили баню и сколотили стол во дворе. Варя, возмущённо причитая, что я не потрудилась запастись инструментами, сгоняла Кирилла за Ингой, наказав прихватить всё необходимое, чтобы повесить картину на место. Когда, наконец, все собрались, веселье полилось реками вина и музыки, прерываясь иногда весёлыми тостами. Когда такси увозило последних гостей, Инга загадочно произнесла:

– Наш с Кирюхой подарок ты получишь завтра. Сегодня это было бы опасно для жизни. Жизни подарка, я имею в виду.

Ни наводящие вопросы, ни пытки щекоткой не заставили её выдать, что это за таинственный подарок. Сестра ушла, но обещала вернуться рано утром.

***

Я стояла, задрав голову и стараясь увидеть, где начинаются кроны. Надо же, какие высоченные деревья. Толстые гигантские корни, выползающие на поверхность и клубящиеся, как мегазмеи, высоко приподнимают над поверхностью земли необъятные стройные стволы исполинов. Кора ровными глубокими бороздами рассекает их снизу и, насколько видит глаз, доверху. Засовываю ладонь между ними. Влажно. Даже мокро. Едва дотягиваюсь до нижней части корня. Под ним нора. Ну, то есть, будь дерево нормального размера, была бы нора. А так практически дом под корнями. Интересно, а какие у него листья? Пойду-ка я пройдусь, может где-нибудь упал один.

Залезаю на корень, надо осмотреться. Ну ничего себе лесок! Далеко впереди видно, где заканчивается эта рощица. Только бы добраться.

Клубящиеся змеевидные корни переплелись, создавая надёжную основу. Как будто деревья держатся друг за друга, крепко сцепив пальцы в замок. Красиво. Вот только через них перелазить и перелазить, пока доберусь до далекого просвета. А других не видно. Так что ползок с препятствиями мне обеспечен. Ну ничего, зато пару килограмм скину. Эх, поползла…

Выбирая самую низкую точку между исполинами, где корни переплетались более плотно и опускались ниже, я почти приспособилась быстро перепрыгивать с одного на другой. Не знаю как насчет пары кг, но пара литров пота с меня уже вылилась. Умерив бег на широкий шаг, я старалась не провалиться между мельтешащими перед глазами корнями. Интересно, а звери здесь водятся? Комаров вот нет. Хотя тепло и влажно.

Всё. Не могу больше. Чёртовы поздние ужины. Отъела задницу с брюхом, теперь мучаюсь. Сейчас выберу корень пошире и прилягу отдохну.

– Подвезти?

Это я подумала? На всякий случай открываю глаза и сажусь… Паук… Тёмно-серая шкурка так и переливается на свету. Красавец! Небольшой такой… Размером всего лишь с Кирюхин минивэн… Без лап если… Подумаешь… Велика невидаль… Чтоооо?!

– С…ожжри ме…меня н…не больно… – Мой испуганный мозг, ударившись от страха о черепную коробку, вырубился.

… Привидится же такое. Лёжа на животе, потягиваюсь… Не помню никакого мехового покрывала… Открываю глаза… Медленно приближающийся просвет вздёргивает меня на месте. Чуть не скатившись с паука, вцепляюсь в его шёлковую шкурку. Ловко и неторопливо переступая лапами с корня на корень, он бережно несёт меня на себе, не шелохнув ни одним мускулом своего огромного тела. Почему то вспомнился анекдот. Тот самый, где моль шубу доедать домой понесла… Так. Главное снова не отрубиться. Живой не дамся. Перегрызу себе вены. Перестану дышать, на худой наконец. А-а, как я не поняла! Он несёт скормить меня своим паучатам! Но какая шёлковая шкурка! Прелесть! Шубку бы такую. Паук встал.

Ну чего встал? Тут есть меня будешь? Чуть-чуть не дополз до просвета. Эх, так и сожрёт, не дав шанса удрать. А по корням-то далеко не убежишь. Паук устремился вперед, быстро набирая скорость. Отлично! Сейчас добежим до просвета, и спрыгну, и как рвану! Там соображу, в какую сторону…

– Ой, мамочки!

Ах ты, гад шёлковый! Ты ещё и летать умеешь?! Я вцепилась в шкуру, прижавшись к пауку. Просвет. Вот он. Ещё мгновение и… И что «и»? Ну что «и»? Был просвет и нет просвета. Вернее, один просвет только и есть. А больше ничего и нет. Кроме воды… Кругом вода. Синяя-синяя… Разные оттенки на волнах играют солнечными бликами. Красота! Только плавать я не умею и воды, как и высоты, до смерти боюсь. Прыгать не буду. И вообще, если тут пауки таких размеров, то кто там плавает? То-то и оно!.. Островок леса быстро опустился и уменьшился. Не успела увидеть, какие у деревьев листья…

– Ух ты! Красота какая!

Полетаем. А там, глядишь, и представится случай улизнуть и не стать обедом. Держусь крепко за шелковистую шерсть. И удивляюсь – откуда у паука мягкий покров? У них, как я точно знаю, внешний экзоскелет и жёсткие щетинки. А этот странный. А в остальном почти обычный паук: руколапы, хелицеры, восемь огромных мощных лап… Только летает… Без крыльев… Странный паук…

– Держись крепче.

Вот опять! Кто это сказал? Это точно не я… А может… Паучок, это ты? Больше некому. Если я не спятила от страха, то это ты… Хм… Страха то уже и нет. Голое любопытство, и кулак желудок сжимает, да челюсти намертво сцепились. Дрожь бьёт крупная. Но это от полета. Я же высоты боюсь…