Шеллшок
Шрифт:
– Я только что разговаривал с Уортингтоном. Теперь мне нужно узнать кое-что от тебя, если ты действительно хочешь, чтобы я занялся этим делом. Прежде всего я бы хотел уточнить, что от меня требуется. Во-первых, ты хочешь, чтобы я разыскал твою дочь. Во-вторых, позаботился о том, чтобы она встретилась с Уортингтоном и поставила свою подпись под документом, который он для тебя подготовил. И, в-третьих, после выполнения первых двух условий мне необходимо доставить твою дочь к тебе домой в Парадайз Вэлли. Я правильно все понял?
– Точно в яблочко. Только из всех твоих "если" и "когда", давай оставим только "когда". И, в-четвертых,
– Нет. В-четвертых, предполагается, что я должен выполнить три первых условия за час-полтора, вслепую и со связанными руками.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что я должен буду искать не Мишель Романель, поскольку твоя дочь наверняка проживает сейчас под другой фамилией, и ты не можешь сказать под какой. Более того, ни при каких обстоятельствах я не должен упоминать фамилию "Романель", или даже имя "Клод" по не известной мне причине. Далее, ты полагаешь, что твоя дочь должна быть где-то в Лос-Анджелесе, а может и не быть. Итак, все, что я имею – это имя Мишель и несколько "может быть". Согласись, не густо для выполнения твоего задания. А ждать у тебя нет времени.
– Совершенно нет – это факт. Если тебе понадобится неделя-другая, то забудь об этом. Ты должен провернуть все это за несколько дней. Однако в твоих словах есть резон. Я расскажу тебе все, что смогу. Но это будет не много. – Он замолчал, и я услышал сдержанный кашель. Потом он хрипло спросил: – Так что ты хотел узнать?
– Начни хотя бы с того с чего ты взял, что твоя дочь может быть в Лос-Анджелесе или поблизости от него? И почему она, возможно, живет здесь под именем Мишель Ветч?
– О'кей… – Романель помолчал несколько секунд и сказал: – Время от времени я подкидывал своей кошелке деньжат. Главным образом на… – Он снова утробно откашлялся, и я не расслышал окончания фразы. Что-то вроде "спри" – …на выпивку и жратву.
– Повтори, что ты сказал?
– Деньги посылал, говорю. Чтобы она могла платить за квартиру, покупать одежду и пополнять запас спиртного. Она капитально закладывала. Опрокинет в свою неумолчную глотку пару стаканов, закусит сигаретой и ходит по дому, как огнедышащий дракон, извергая клубы дыма и разбрызгивая капли яда. И без конца пилит меня, пилит. Не женщина, а какая-то пилорама.
– Оставим твои воспоминания о счастливой супружеской жизни столетней давности. Я пытаюсь узнать…
– Хорошо. Николь – моя супруга, горластая стерва с метровым, раздвоенным на конце языком, чтоб ее черти зажарили в аду на гриле… Ну да ладно… Так вот, моя беспардонная бывшая супружница мается дурью, то есть я хотел сказать, страстью к перемене мест. Она прекрасно понимает, что я не смог бы посылать ей башли, если бы не знал, где она находится в данный момент. Поэтому, если я не звонил ей примерно раз в год или всякий раз, когда она переезжала, она сама звонила мне и говорила, куда высылать деньги, с каждым разом требуя все больше, больше, больше…
– Оставим на время финансовые вопросы, – мягко предложил я.
– Оставим… к этому мы еще вернемся… Так вот, последний раз она звонила из Лос-Анджелеса месяцев шесть назад. Николь упомянула, что живет в Монтери Парк, что рядом с Лос-Анджелесом, и недавно развелась с парнем по фамилии Ветч. Еще она сказала, чтобы я выслал ей чек на сумму побольше (так я и разбежался!) на имя Николь Э. Ветч, под которым она временно проживает.
– Временно? Она что, снова собиралась замуж? Впрочем, это не важно. Я начну поиски с адреса, по которому ты отсылал ей бабки. Правильно?
– Неправильно. Я послал ей чек на центральную почту Монтери Парк, до востребования, как она и просила. Видимо, не хотела, чтобы его увидел в почтовом ящике какой-нибудь тип, с которым она в то время жила. Словом, я отослал ей приличную сумму плюс несколько сотен в придачу, чтобы сделать ее счастливее, что так же возможно, как сделать модную прическу из волос медузы Горгоны или приучить ее питаться одной овсянкой…
– Мистер Романель…
– Присылай деньги, да поскорее! – вопила она. – Видите ли, ей вздумалось снова выйти замуж… за, дай Бог памяти, какого-то Чарли Снупа, с которым она в то время жила. Но вообще-то она мне не сказала точно его имя. Наверное, и сама толком не знала, как его звать. Она тогда намылилась в Северную Дакоту. Да… кажется в Северную. А может в Южную. Какая, черт, разница Северная или Южная? Да хоть бы на один из полюсов! Для нее и это было бы недалеко…
– Значит, с известной долей уверенности можно предположить, что полгода назад она проживала в Монтери Парк?
– Да уж наверняка, раз не вернулся посланный мной чек. Это – единственные координаты, которые я знаю. Не жила ж она, в самом деле, на центральной почте! Понимаешь, эта сука постоянно переезжает. Избавляется от старых мужей – подозреваю, убивает их и закапывает ночью на местном кладбище, цепляет свеженького – и фьють!
– О'кей! Пока достаточно о твоей бывшей жене, старой кошелке, спившейся б…ди, брызжущей ядовитой слюной. Ксантиппе – находке для радикулитчика…
– Э… Скотт, постой, погоди. Ты не можешь так говорить о моей бывшей жене. Я могу, но никому другому не позволю…
– Извини, Романель. Я только цитировал тебя.
– Хм… Будем считать, так оно и есть. Так на чем мы остановились?
– На том, что Николь ошивается где-то в районе Лос-Анджелеса. Но почему ты думаешь, что Мишель тоже где-то здесь?
– Николь, моя… моя швабра как-то упомянула, что Спри наведывается к ней каждую неделю или две. Из этого я заключил, что, будучи в Каире или Бомбее, она не смогла так часто наезжать к матери.
– Резонно. Не мог бы ты сузить круг поиска хотя бы наполовину штата Калифорния?
– Нет. Это все, чем я располагаю.
– Ты не оговорился, упомянув имя Спри?
– Спри – это Мишель. Мишель Эспри. Когда она была маленькой – это еще до того, как мы с Николь разбежались – мы называли дочку Спри. Она была очаровательной девчушкой, нежной, ласковой. Не понимаю, как от такой мегеры мог родиться такой ангелочек… – Он вновь закашлялся и, задыхаясь, быстро спросил: – Что-нибудь еще, Скотт?
– Ты, конечно, можешь не отвечать на мой следующий вопрос, но я бы на твоем месте ответил, если бы хотел, чтобы дело двинулось быстрее, без раскачки и почесывания нескромных мест, как ты поэтично выразился.
Он рассмеялся хриплым, гортанным смехом.
– Я просто тебя прощупываю, Скотт. Непросто оценить человека, разговаривая с ним по телефону. Мне было бы достаточно взглянуть на тебя…
– Ну, и что же ты нащупал? И зачем тебе это?
– Кажется, ты парень с яйцами. Вообще-то надо оценивать каждого, с кем приходится иметь дело. Знаешь, встречаются старушки с кинжалами в корсетах, крутые с виду парни с заячьими хвостами…