Шэмани
Шрифт:
Глава 6
Глава ордена Ламьер Мессир Сорра отшвырнул от себя амулет связи, едва сдерживая разъярённое шипение. Посланные в дом Шэмани саттелиты не нашли её там. Ещё прошлым вечером он, почувствовав неладное, попытался связаться с ней, но безуспешно. Кобари не смела игнорировать его волю, не смела оставлять средства связи дома. Исключением было только, если она шла выполнять задание. Но в таком случае Шэмани бы уже вернулась. Всё ещё не до конца веря в собственные выводы, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Потянулся ментально к связи, которую так тщательно создавал и взращивал долгие годы и наткнулся на пустоту.
В тишине кабинета раздался пронзительный скрежет и мужчина с неудовольствием взглянул на кривые борозды, которые остались от когтей на столе. Не в его характере сожалеть о чём-либо, но утрата такой полезной зверушки больно била по самолюбию. Ещё и пророчество это. Дочь Зарбы нужно убрать. И его самого тем более. Шэмани всегда была той, кто быстрее всех справлялся с поставленными задачами, но был у него и ещё один вариант, который правда займёт больше времени, но не оставит шансов выжить демонскому отродью. Никодий ещё пожалеет, что она не умерла быстро от рук первой убийцы.
(Шэмани)
Сквозь сон я почувствовала чьё-то присутствие рядом. Мгновенно напряглась, а потом уловила уже знакомый запах и тело само собой сразу же расслабилось. Я не ощущала себя в опасности рядом с этим мужчиной. И сейчас на свежую голову поняла, что не чувствовала этого с того самого момента, как он зашёл в мой карцер вчера, и это больше всего сбивало меня с толку. Когда доводы рассудка и логичные умозаключения, утверждали мне одно, а инстинкты и чутьё совершенно другое.
Никодий, скорее всего, пришёл будить меня. Возможно, Жуарэ уже привезли. Только не пойму почему он медлит и просто стоит рядом с кроватью. Словно услышав мои мысли, мужчина внезапно садится рядом и тянет одеяло с моей головы. А я просто позволяю ему это сделать и стараюсь как можно спокойней встретиться со взглядом цвета стали.
— Как ты? — спрашивает, тщательно изучив моё заспаное лицо. Забота это то, от чего я уже давно и основательно отвыкла. И сейчас она вызывает во мне странное щемящее чувство внутри, пополам с неловкостью.
— Уже лучше. — Размыкаю я пересохшие губы.
— Хорошо. Если хочешь присутствовать при разговоре с Провидцем, пора вставать.
Я осторожно киваю головой, наслаждаясь тем, что она уже почти не болит. Но вылезать из под одеяла не спешу, вспомнив, что под ним я абсолютно голая. Ночью, когда Никодий вынимал меня из душа, собственная нагота беспокоила меня меньше всего, а сейчас внезапно становится остро ощутимой. Надеюсь, что он оставит меня, но мужчина продолжает сидеть рядом. Смотрит задумчиво, словно подбирает слова. Одна его рука по прежнему держит край одеяла и мне на секунду представляется, что он сейчас потянет его дальше, обнажая плечи, грудь… От внезапно нахлынувшего томительного чувства внутри я поневоле облизываю сухие губы. И взгляд мужчины моментально прикипает к ним, темнея, становясь тяжёлым, как толща воды.
— Шэмани…. — бормочет он, склоняясь ко мне. Ноздри хищно трепещут.
Я чувствую слабый запах алкоголя и более выразительный его собственный, пряный, древесный. И теряю голову от этой неожиданной близости. И от осознания, что он желает меня. Очень сильно. Вижу это в его ауре, чувствую в запахе, ощущаю в жаре почти прикосновения. Внутри вспыхивает ответный огонь, и я не знаю теперь, чего во мне больше. Жажды познать этого мужчину, или страха перед собственными желаниями. Я не привыкла их иметь, и тем более им следовать.
Никодий склоняется ещё ближе, почти касаясь губами моих губ, вдыхает тяжело воздух. Рядом с моим плечом его когти вспарывают одеяло и подушку. А потом он сжимает челюсти и целует меня в лоб, замирая так на пару секунд. Отстраняясь же, встаёт и произносит хрипло.
— Я принёс тебе завтрак. И одежду. Через полчаса зайду. Будь, пожалуйста, готова.
Что это было? Кожа в том месте, где он прикоснулся губами горит, словно маленькое клеймо, а по телу бегают табуны мурашек. Я не понимаю этого мужчину, не понимаю саму себя. Но отчего-то этот хаос в голове заставляет меня хотеть жить, словно есть смысл в том, что между нами происходит. Во мне зарождается странное чувство, что я получила что-то гораздо большее, чем свободу.
Однако разлеживаться нет времени, поэтому выскальзываю из-под одеяла. Мне действительно уже гораздо лучше. Тело хоть и вялое, но ноги держат уверенно. Нахожу сброшенный вчера халат на спинке стульчика рядом с кроватью. Кто-то поднял его и просушил. Никодий. Я могла бы попытаться понять его заботу о дочери друга. Но как сюда вписывается его желание? Завернувшись в пушистую голубую ткань, отправляюсь в ванную. Все сомнения и вопросы потом. У меня будет ещё время разобраться.
А вернувшись в спальню, позволяю себе поискать глазами обещанный завтрак. Поднос стоит на прикроватном столике, накрытый блестящей крышкой из-за которой я и не чувствую запаха еды. Однако стоило её поднять, как ароматы начинают щекотать рецепторы, обещая удовольствие и от вкуса. Чашка чая, тарелка какой-то каши, какой не разобрать из-за горки ягод и кусочков фруктов сверху, тосты, масло, джем. И букетик из миниатюрных розочек. Брови сами собой взлетают высоко на лоб и я под впечатлением даже не замечаю, как сажусь на кровать. Может в этом доме так принято сервировать завтрак? Слабо верится. И… приятно, что бы это не означало. Осторожно беру цветы, глажу пальцами нежные персиково-розовые лепестки и вдыхаю сладковатый аромат. На пару минут даже забываю, что должна поторопиться. Просто позволяю себе насладиться этим странным ощущением трепета в груди.
Завтрак оказался действительно очень вкусным. А я очень голодной. Закончив же, поднялась чтобы найти одежду. Часов в комнате не наблюдается, но по моим ощущениям полчаса уже на исходе, а значит Никодий может зайти в любую минуту. Простые эластичные чёрные брюки и голубовато серую свободную тунику нахожу сразу же. Они аккуратной стопочкой лежат на краю кровати. А сверху бельё. Тонкое, шёлковое, с кружевом, белого цвета. Опять забота? Может и так.
Когда Никодий без стука заходит в комнату, я уже одета, и пытаюсь пальцами расчесать спутавшиеся волосы. У меня не очень получается, поэтому кое-как разделяю их на пряди и заплетаю небрежную косу. И спиной остро чувствую его пристальный взгляд.
— Ты позавтракала? — его голос звучит совсем рядом. Я почти ощущаю тепло его тела.
— Да. Спасибо. И за цветы. Мне… было очень приятно.
— Я рад. Тебе всё подошло?
Он про одежду? На плечи ложатся большие ладони. Никодий шагает ближе и проводит пальцем по едва ощутимой под туникой шлейке. Не думала, что умею смущаться. Но ничем другим вспыхнувший на щеках румянец не назовёшь.
— Да. — сама не знаю зачем, опускаю голову и ощущаю его дыхание на шее сзади.
Что я делаю? Зачем? Странные инстинкты требуют подчиниться этому мужчине, подпустить его ближе, принять его волю и заботу. И это пугает. Неужели я уже настолько поломана, что теперь неспособна быть сама по себе?