Шэмани
Шрифт:
Виска касаются его нежные губы, немного унимая боль. И я понимаю, что он прав. Просто привычка игнорировать собственную усталость снова толкает меня на ненужные жертвы. Я действительно ничего толкового сейчас не смогу сделать. Да и к Сэй надо. И к Ави. Вспоминаю, что к ней должен был зайти Зафар, а сам сейчас ищет вакцину. Она ведь ждёт, наверное. Зафа попросил Томар занести его жене ужин, когда понял, что к вечеру ни я, ни он домой не попадаем, и она скорее всего обьяснила Ави, куда мы пропали, но всё равно мне самой нужно увидеть её и поговорить. Слишком хрупкая сейчас у сестры психика.
— Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь. Но завтра я включусь в поиски независимо будет готов инфовизор для меня, или нет.
— Вот завтра это и обсудим, — вздохнув произносит демон.
— На этот раз я не уступлю, Нико. Как бы ты не аргументировал свою правоту.
Мужчина отстраняется, смотрит на меня внимательно, и на губах у него начинает играть лукавая усмешка.
— Обожаю, когда ты такая грозная. Так и хочется зацеловать. И ещё много чего хочется. Может пойдёшь ко мне работать?
— Как-то двусмысленно это звучит, — фыркаю я. — И вызывает сомнения, что мы сможем именно работать, если я буду в пределах твоей досягаемости.
— Обязательно сможем. Поверь нам будет замечательно вместе работаться.
Представляю. Но… Несмотря на его игривый тон, глаза довольно серьёзны и я поневоле задумываюсь, что возможно действительно бы не отказалась попробовать. Хотя бы для того, чтобы понять — а чего мне хочется от дальнейшей своей жизни, помимо роли его жены и матери его ребёнка, или детей, если гипотетически. Раньше планировать своё будущее для меня не имело смысла. Не предвидилось у меня этого будущего, если на то пошло. Но ведь всё поменялось. И если поначалу я была дезориентированна свалившейся на меня свободой, занята защитой Сэй, поисками Ави, то сейчас пора уже подумать: "А что дальше?". И я отлично понимаю, что таким нехитрым способом Никодий предлагает мне безопасный способ испытать себя в деле, не под принуждением, по своей воле. И да, он хочет подстраховать меня, возможно помочь в первых шагах, но разве это плохо? Я ведь ему доверяю.
— Я подумаю, — целую колючую щёку и вижу в расплавленной стали глаз понимание и одобрение.
— Думай, малыш. А теперь иди домой. Я приеду позже.
Дома я первым делом, крнечно же, иду к Сэй. Время позднее и малышка уже должна спать, но, зная её, уверена — ждёт нас и меня особенно. После пробуждения Савари, когда я назвала девочку сначала своей дочерью, а потом распереживалась, что ей самой это могло не понравиться, кроха снова умудрилась перевернуть моё сознание. Как только мы вышли из спальни Ави, она бросилась мне на шею, расцеловала в обе щёки и довольно заявила:
— Наконец ты призналась.
— В чём? — ошарашенно вырвалось у меня. Первой мыслью, тогда подумалось, что она приняла меня за ту, что бросила её. Это было… неприятно и даже больно. Да именно так. Нико не уточнял, что именно известно Сэй о женщине, давшей ей жизнь. Может… она подумала, что это была я? Но девочка сжала крепко ручки на моей шее и прошептала в ухо, разом заставив забыть обо всём.
— Что ты моя настоящая мама. Та, что навсегда. Я люблю тебя мама.
— И я тебя, доченька, — в тот момент мне показалось, что сердце в груди разорвётся от перолняющих его чувств, по щекам заструились слёзы, и я выдохнула, обнимая своё нежданное маленькое чудо. Не мне выпало счастье дать ей жизнь, но она подарила мне мою.
И словно завершая этот и без того идиллический момент, нас обеих обнял Никодий.
— Так, девочки мои любимые, хватит сырость разводить, — нарочито грубовато произнёс он, увлекая меня с малышкой на руках к ступенькам на второй этаж. — Уже почти полночи прошло. Спать собираетесь?
— Конечно, папочка, — невинно похлопала сонными глазками Сэй, после чего спрятала лицо в моих волосах, мирно засопев, и мне даже захотелось повторить её приём, слишком уж Нико усердно изображал строгость, хотя у самого глаза подозрительно блестели. Но я не стала этого делать, лишь потёрлась щекой об его ладонь на моём плече. А потом мы уложили нашу дочь и отправились к себе, чтобы раствориться друг в друге до утра.
Вот и получилось, что я в одну и ту же ночь не только вновь обрела сестру, но и стала матерью. И Сэй, довольная данным обстоятельством, словно наверстывая упущенное время, без конца обращалась ко мне, вновь и вновь называя мамой, ластилась ко мне, обнимала и целовала в щёки и глаза, заставляя моё сердце сжиматься от щемящей любви.
Именно поэтому я и уверена, что малышка до последнего пытается не уснуть, дожидаясь меня. И убеждаюсь в своей правоте, как только переступаю порог её спальни. Стоит двери открыться, шоколадные глазки мгновенно распахиваются и девочка садится на кровати, смотря на меня с нескрываемой радостью.
— Привет, — улыбаюсь я, разом забывая про усталость.
— Мама, а я уснуть не могла. Ждала вас. А папа придёт?
— Он задержится на работе. Попросил поцеловать тебя за него, — объясняю, подходя к кровати и садясь рядом с ней.
Кроха на миг сдвигает хмуро бровки.
— Что-то опять случилось, да?
— Можно и так сказать, но мы справились. Твой папа остался проследить, чтобы всё было хорошо, — приглаживаю её волосы, убирая непослушные прядки с лица.
Дочка довольно кивает. Её вера в силы отца, а теперь, как ни странно, и в мои порой поражает. Впрочем, с таким отцом, как Никодий, это и не удивительно.
— Посидишь со мной? — просит, потирая сонные глазки.
— Конечно, малыш. Ложись, — помогаю ей устроиться и поправляю одеяло. Есть в этом действии что-то первозданно правильное. — Я люблю тебя, маленькая. Спасибо тебе, что ждала.
На пухлых щёчках появляются очаровательные ямочки, когда она, уже почти засыпая, шепчет.
— И я тебя, мамочка. Спасибо, что нашла меня.
Из комнаты Сэй я ухожу только когда убеждаюсь, что она заснула. И прежде чем самой отправиться отдыхать, спускаюсь на первый этаж, чтобы проведать Ави. Но приоткрыв дверь и всмотревшись в хрупкую фигурку на кровати, понимаю, что она уже тоже спит. Постояв пару минут, прислушиваюсь к её дыханию, как порой делаю, чтобы ещё раз убедиться, что она действительно жива, рядом, свободна, что это всё мне не приснилось. И тихонько ухожу, чтобы послушаться любимого мужчину и отдохнуть.
Уже ближе к рассвету чувствую, как прогибается под большим телом матрас и меня обнимают руки Никодия. Он рядом, значит всё будет хорошо.
Утро наступает ожидаемо поздно. Проснувшись, я некоторое время просто лежу, всматриваясь в черты обнимающего меня мужчины. До чего же он хорош.
— Любуешься? — улыбается, приоткрывая один глаз.
— Примеряюсь. Обещала ведь покусать.
— М-м-м. И как? Определилась?
— Пока нет. Хочу увидеть все варианты.
— Кровожадная малышка, — мурлычет он, притягивая меня для поцелуя. Зарывается пальцами в волосы, нежно массируя. И я сама не замечаю, как оказываюсь на нём верхом. Целую уже сама, покусывая чувственные губы, ощущаю как скользят по моему телу чуткие ладони заставляя просыпаться все мои нервные окончания. И в крови жидкой патокой разливается уже такое знакомое желание.