Шёпот мёртвых
Шрифт:
– Значит, этот козёл всё-таки выздоровел… - И тут же замолчала, испуганно глянув на Романа. – Я не это хотела сказать, я…
– Я понял. Всё нормально Лиза. – Улыбнулся ей Роман и девушка, с облегчением улыбнулась в ответ ему. А Роман, в который уже раз удивлялся, почему Велес так упрямо ненавидит эту замечательную, милую девушку?
На том их короткий разговор закончился и оба разошлись по своим делам. Лиза вновь руководила разгрузкой, Роман вновь распределял людей, для прикрытия разгрузки и охраны периметра. Впереди их ждала долгая работа и неприятности коих в Зоне невозможно избежать. И почти все
А Зона молчала. Она не трогала их и не пыталась прогнать. Зона всегда рада новым людям. Она готова дарить всем ту жизнь, которая заставляет чувствовать вкус жизни, чувствовать каждый её прожитый миг. Острый, по-настоящему острый вкус жизни.
7. Почти эпилог.
Лещ нервно облизнул губы и снова посмотрел на небо. Никого, ничего. Он вслушался в окружающий мир и бросил короткий взгляд за спину, туда, в заросли дикой малины. Тихо, ничего. Словно Зона решила передохнуть и позволить ему сбежать.
Лещ нервно сглотнул и вытер со лба пот, заливающий глаза. Почти три недели он крутился здесь, на самом краю, но толи ему не везло, толи Зона и впрямь не терпела дезертирства. Здесь, у края Зоны, ему пришлось так туго, как никогда не приходилось и в самой Припяти. Только чудом он уцелел до сего дня. Только чудом ему удалось выйти на военных и договориться о контакте с Черепом. Но как долго его будут преследовать чудеса? Сюда должен прилететь вертолёт. В это место. Он сядет на холм и солдаты заберут его, если его информация ценна для них. Они увезут его прочь отсюда, и он снова сможет жить как человек. Снова будет есть горячую вкусную пищу, сможет позагорать на пляже, он сможет – он всё сможет! Всё чего нет в Зоне…, но вертолёт почему-то задерживался. Лещ глянул на солнце, прикрыв глаза ладонью. Зенит пройден, солнце начинает катиться к горизонту. Уже часа два как вертолёт должен был опуститься на холме, а он – Лещ, лететь на Кордон.
Неужели Череп решил не связываться со сталкером, желающим покинуть Зону? Но как же тогда быть? Как…
Лещ замер, в тот момент, когда окидывал окрестности очередным настороженным взглядом. Так с неестественно изогнутой шеей и застыл. Он боялся спугнуть этот звук, что появился в воздухе, придя откуда-то издалека. Вдруг ему показалось? Вдруг это не то, чего он так ждёт? У него затекла шея, когда он уже был убеждён в том, что звук ему не привиделся. Где-то далеко воздух месили лопасти винтов. Он с облегчением вздохнул и стал всматриваться в небо. И вот когда он увидел, тех, кого так отчаянно ждал, Лещ едва не завыл от обиды. Три чёрные точки виднелись в небе. Три вертолёта быстро приближались к его укрытию. Лещ вскочил на ноги и шагнул было прочь, но остановился. Ссутулившись, он уныло шмыгнул носом.
– Какой же я дурак… - Простонал он, глядя на заросли простиравшиеся километра на три во все стороны. Там от вертолётов не укрыться. Пробежать эти километры быстрее вертолётов и скрыться в лесу он и не мечтал. Оставалось лишь ожидать смерти. Военные предали его, обманули. Зачем им с ним связываться?.. Проклятые идиоты! Он принёс им бесценные сведения! Бесценные!!! А
Лещ снова шмыгнул носом и теперь просто стоял и смотрел себе под ноги. Чего раньше себе никогда не позволял. В Зоне нужно смотреть под ноги, да, но и во все другие стороны тоже, особенно если путешествуешь один. Смерть здесь может прийти с любой стороны и от любой, даже самой невинной вещи. Его друг Пашка Роммель (он был немцем по национальности, и кто-то прозвал его Роммелем за пристрастие к тяжёлой броне и за национальность – так он Роммелем и остался), как-то провёл рукой по периллу лестнице, в полуразрушенном доме и поймал занозу. А через три дня не стало Пашки. Лещ до сих пор помнил его смерть, его чёрное лицо и дикие глаза. Пашка умер у него на руках…
А теперь пришла очередь Леща.
Стрекот винтов перешёл в мерный гул. Он обернулся и посмотрел в небо пустым взглядом. Две чёрные акулы кружили высоко в небе, заходя на наиболее удобную точку. Там они зависнут и начнут поливать землю огнём. Наверное, он даже не поймет, отчего погибнет. Наверное, это будет даже не больно. Осколок оторвёт голову или вспышка взрыва поглотит его – миг и всё, его уже нет…, но почему их два?
Лещ опустил глаза вниз. И обомлел – третий вертолёт садился на холм. И акулы кружили, вовсе не выбирая цель! Они закладывали круги вокруг холма! Что бы…, неужели сам Череп пожаловал в Зону?
Лещ неуверенно шагнул к холму. Вертолёт (некая модификация мига, Лещ таких ещё не видел, большой пузатый, но явно не приспособленный для перевозки грузов) сел, полозья нижней рамы ткнулись в землю, и двери кабины распахнулись. Из них высыпались солдаты, человек восемь. Они окружили вертолёт и, держа оружие наготове, замерли, ощетинившись оружием в сторону Зоны. А спустя мгновение из пилотской кабины появился высокий седой человек в камуфляже. Подтянутый крепкий, лицо, будто из камня высечено – настоящий солдат. Череп. Лещ не знал его и никогда не видел, но был знаком с тем, кто и рассказал ему о Черепе. Описанию этот военный соответствовал полностью.
Лещ двинулся к вертолёту быстрым шагом, чувствуя, как пересыхает горло, а по спине течёт липкий пот. Ему осталось пройти всего несколько шагов и вот – его мечта исполнится! Он вернётся на Большую землю, станет жить как прежде, тихо, мирно и навсегда забудет, что такое кровосос и аномалия.
– Вы прилетели! Вы прилетели! – Возбуждённо залепетал Лещ, когда дошёл до кольца солдат и ему знаком приказали остановиться.
– Прилетели. – Старый солдат стоял рядом со своим солдатом, наставившим на Леща дуло автомата. – Лещ?
– Да! Да, это я! – Воскликнул сталкер, широко и счастливо улыбаясь.
– У тебя что-то есть для меня, так?
– Да! Да, я могу заплатить информацией, за возвращение! – И он выложил всё то, что знал и то, что успел рассказать перед смертью сталкер Монолита. Он рассказал почти всё, за исключением маленькой детали. – Я нарисую карту, со входом, когда буду на другой стороне Кордона.
Старик поморщился брезгливо. Потёр пальцами короткую щетину на подбородке и снова скривил губы. Лещ же больше не улыбался. Он перестал понимать, что происходит.