Шёпот Ночи

Keril

— Ближе к делу, — поторопил тестя Леонид.

Владимир угукнул и продолжил.

— Я побывал на почте, забрал пару бумаг, пришедших мне из Пензы от моей супруги.

— Веры Викторовны? — спросил Леонид.

— Да, Лёня, она прислала мне немного интересовавшей меня информации о случаях вампиризма на территории бывшего СССР и о местной учительнице, пропавшей без вести в годы войны. Оказывается, есть очень много всего. Но это — не главное. Главное то, что я сегодня утром ездил на кладбище, решил навестить Стёпку. Почему-то

мне показалось, что он как-то легко отошёл в мир иной. Взял я лопату и…

Лёня содрогнулся всем телом при этих словах.

— Что?!

— Ничего, — ответил детектив.

— Что значит "ничего"? Ты вскрыл могилу моего отца и говоришь "ничего"? Ты совсем охренел? — лицо Лёни стало красным, если бы Владимир не был ему близким человеком, он бы набросился на него.

Но детектив не проявил никаких эмоций.

— "Ничего", значит — "ничего". Да, я вскрыл могилу Стёпы, раскопал её лопатой, благо, никто по утрам на кладбище в этой дыре не ходит, — Владимир посмотрел своему зятю в глаза, — могила твоего отца оказалось простым кенотафом, причем абсолютно безвкусным.

— Что значит "кенотаф"? — спросил Саша.

— Могила без покойника, дядя Саша, — ответил Сергей.

Терапевт многозначительно кивнул.

— Минуточку! — воскликнул он, — Ты, Володя, хочешь сказать…

— Что Степана там нет. И у меня есть все основания предполагать, что он вообще не мёртв.

Гнев Лёни сменился смятением, он резко побледнел. Такую новость он точно не готов был услышать.

— М-да, — прошептал Саша.

— Охренеть, — чуть громче произнёс Сергей и допил свой чай, — у меня снова есть два деда.

Володя развёл руками.

— Вот и всё, что я хотел сказать. Теперь ложитесь спать, если сможете.

Владимир вышел с кухни и пошёл спать. Саша зевнул и последовал его примеру. Сергей с отцом остались на кухне вдвоём. Оба были потрясены. Не каждый день узнаёшь, что умерший близкий человек возможно жив.

Владимир проснулся с наступлением рассвета. Он вынул свой телефон, уведомления с мессенджера показывали, что требовалось его присутствие. Ночью было совершено два убийства. Одно из них на той же улице, где он жил. Он направился в тот дом.

Там уже работала полиция. У калитки стоял сержант. Когда Владимир к нему подошёл, тот уже приготовился его остановить, но детектив ловким движением руки, отработанным десятилетиями, достал удостоверение. Сержант прочитал содержимое, вздохнул и пропустил. Детектив зашёл в прихожую. Следователь опрашивал хозяйку дома и её дочь о случившемся. Обе были бледными, у хозяйки дрожали руки, она рыдала и не могла успокоиться, дочь стояла рядом, положив свои ладони матери на плечи. Он повернул голову, из дальней комнаты санитары выносили тело в простыне. Детектив отошёл с их пути, зайдя на кухню. Следователь посмотрел на него, Владимир снова показал своё удостоверение.

— Владимир Геннадиевич, — прочитал полицейский, — позвольте мне закончить опрашивать, а потом можете приступить.

— Мне будет достаточно тех сведений, что Вы, товарищ капитан, мне предоставите, — он повернулся к женщине и девушке, — а с вами я пообщаюсь, когда вы решите вопрос с погребением.

Девушка его узнала.

— Мама, это — Серёжин дед! Серёжа рассказывал, что он, в смысле его дед, — детектив.

Мать сглотнула. Снова кто-то из семьи этого мальчика.

— У них умер глава семьи, — сказал следователь, — есть сведения, что смерть была насильственной. Приходите во второй половине дня ко мне в кабинет, я Вам всё расскажу.

— Договорились, — ответил Володя и вышел из кухни, а потом покинул дом.

Он достал телефон и набрал номер Саши. После пяти гудков терапевт ответил утомленным голосом:

— Алло.

— Это Владимир.

— Я узнал.

— Сможешь сегодня на работе задержаться?

— А тебе зачем?

— Хочу морг посетить, а мне будет спокойнее с тобой.

— Ну, окей. Ладно, мне работать надо.

— Давай.

Владимир закончил вызов и вернул телефон в карман. Он пошёл домой.

Глава 13

Иван Богданович, один из старожил Зарубина, жил в доме недалеко от поселковой школы, жил с дочерью Машей, пышной брюнеткой небольшого роста, которая работала в библиотеке. В час дня она вернулась домой, отец поставил перед ней тарелку щей из свежей капусты и два зубчика чеснока. Маша посмотрела на чеснок, потом на своего отца.

— Папа! — громко сказала она.

— Что такое?

— Ну, какой чеснок? — она отодвинула зубчики, — я же с людьми работаю, а у меня ещё полдня впереди.

Иван убрал чеснок.

— Ой, точно, что-то я запамятовал…

Мария хотела напомнить отцу, чтобы тот сходил к врачу для пожилых людей, но передумала. Она не хотела его обижать. Тем более, что на днях он собирался сходить к терапевту.

— Всё забываю спросить, как ты к терапевту сходил?

Иван Богданович пожал плечами. Он взял тарелку, налил себе щей и взял чеснок, который чистил для дочери.

— А что он мне скажет? Сдавай анализы, сделай флюорографию.

Мария кивнула.

— Пап, ко мне сегодня приходила Нина Ивановна.

— А она разве ещё живая?

— Ещё как! Та ещё перечница, но шустрая не по годам.

— Что рассказала?

— Говорит, ночью убили троих. А дальше какие-то небылицы начала рассказывать, про вампиров, упырей и прочую ерунду.

Иван задумался, он слышал про вампиров, которые жили в этих местах, но это всё казалось ему не более чем байками.

— Но дело даже не в этом, — продолжала библиотекарша, — а в том, что, услыхав эти бредни, ко мне подошёл другой посетитель, который зашёл покопаться в краеведческой литературе. Этот… Как его… сын Скворцова.