Шёпот Ночи
Шрифт:
Взгляды Сергея и единственного видевшего глаза Дмитрия встретились. Взгляд отчаявшегося и напуганного юноши и человека, осознавшего, что его жизнь кончена.
Через час Ксюша открыла глаза. Она была на руках сотрудника конторы, рядом стояла Сэра. Девочка больше не испытывала злобы и ненависти, она больше не видела зла других людей. Девушка-экстрасенс помогла ей встать на землю и указала ей рукой. Ксюша увидела свою могилу: небольшой разрытый курган и гранитная табличка с маленьким металлическим крестом.
— Это моя могила? — спросила она.
— Да. Правда теперь это уже кенотаф, — девочка и девушка посмотрели друг на друга, — есть такая примета, — продолжала Сэра, — что человек, побывавший на своей могиле, будет жить долго и счастливо.
Ксюша улыбнулась.
— А вон и твой папа, — сказала Сэра, указав на мужчину, идущего к ним на встречу.
Ксюша кинулась к нему навстречу. Сергей знал, что его дочь стала прежней, и без опаски обнял её и поднял на руки, крепко поцеловав в щёку.
Их история закончилась, оставалось только дождаться маму.
Эпилог
Прошло сорок дней после атаки на Центр Ритуальных Услуг. В Петербурге наступила весна. Светлое время суток стало более продолжительным, люди надевали меньше одежды, хотя приходящие оттепели имели достаточно переменчивый характер. В начале апреля было много холодных дней, тем не менее весна медленно, но верно вступала в свои права.
В конце марта руководство страны, а вслед за ней власти города приняли решение о вводе ограничительных мер по защите населения от распространения новой коронавирусной инфекции. Были закрыты все музеи, театры, выставочные залы, кинотеатры, зоопарки, спортзалы, бассейны и фуд-корты в торговых центрах. Закрыты городские парки и скверы, а в области даже запрещены походы в лес. Вслед за парками было запрещено посещать кладбища.
Однако, благодаря удостоверению Корешевского, ему и его спутникам разрешили посетить место погребения тех, кто погиб в Центре Ритуальных Услуг ровно сорок дней назад. Два Александра и Сергей Скворцов стояли напротив могилы, над которой ещё не поставили надгробия. Три ещё не осевших кургана, деревянный крест, на табличке которого были написаны три имени. Мужчины посмотрели на могилы, Корешевский перекрестился, затем они сели за поминальный столик у соседней могилы. Сергей достал заранее нарезанное сало, солёные огурцы и бутылку коньяка на четверть литра и четыре стакана.
— Зачем мне стакан? — спросил Саша, — меня от коньяка тошнит. В принципе, как и от всего остального кроме крови…
— Вот и нальёшь в него кровь.
— Почему четыре? — спросил Корешевский, — Думаешь, придёт?
— Я уверен в этом.
— Он тебе звонил? — снова спросил Саша.
— Нет, просто чуйка подсказывает.
Мужчины посмотрели на могилы.
— Мужиком он был неоднозначным, — сказал вампир-ветеринар, наливая кровь из своей фляги в предложенную
Корешевский налил себе коньяк и Сергею, затем произнёс:
— Согласен. Неоднозначным, пожалуй, самое подходящее слово.
В этот момент к ним сзади подошёл ещё один мужчина.
— Здравствуйте, молодые люди. Что делаете?
Все трое оглянулись на него. На них смотрел немного похудевший за месяц Владимир и улыбался. Они встали, подошли, обменялись приветствиями, обнимали его. Затем он сел за столик и взял четвёртый стакан.
— Жарова поминаете? — спросил детектив.
— Да, Володь, — сказал Саша, — говорю, неоднозначным он был. Но в целом неплохим.
— Согласен. Тем не менее, он отдал свою жизнь в обмен на мою. Думаю, именно поэтому я и вернулся прежним, а не стал как другие воскрешённые. Земля ему пухом.
— Технически, Владимир Геннадич, Вы и не умирали. Он лишь способствовал ускоренной регенерации органов и тканей. А умер потому, что его собственный организм больше не мог это выносить.
Все трое кивнули.
— Что, Александр, с первым воскресшим, Андреем?
— Он жив. Охотно сотрудничает с нашими учёными.
— Что же контора ему пообещала? — спросил Саша, не скрывая сарказм.
Корешевский пожал плечами.
— Лишь то, что с его братом всё будет хорошо, и он — под надёжным присмотром.
Владимир посмотрел на могилы, над тремя курганами был один крест с табличкой, три имени с общей фамилией «Жаровы». Дмитрия похоронили с родителями, единственными людьми, которые любили его по-настоящему.
Мужчины опрокинули по два стакана, Сергей вынул ещё одну бутылку коньяка на четверть литра. Их лица успели покраснеть от уже выпитого.
— Теперь за руль не сядешь. Саша? — сказал Сергей.
— Что? — подал голос вампир.
— Ты единственный не пил. Повезёшь нас?
— Конечно. Мог и не спрашивать. Права есть, машина у тёзки тоже есть. Развезу вас, выпивох, по домам.
— Только не забывайте про маски и перчатки, а то штрафанут ещё. Да и Вам, Владимир Геннадич, надо бы осторожнее из дома выходить. Самоизоляция для пожилых людей — дело обязательное.
— Учту, Александр Петрович, — Владимир осмотрел всех, — кстати! Чуть не забыл. Я подал прошение об отставке, выхожу на пенсию. Жду, когда Элеонора поставит резолюцию.
— Да, я уже написал, что не возражаю, — сказал Корешевский, — жаль терять такого по-настоящему бесценного кадра. Может, останетесь как консультант?
— Я подумаю. Моё решение будет зависеть от ряда факторов: останется ли Саша в конторе, и возьмут ли Сергея в штат.
— Сергея на данный момент могут взять только на половину ставки, — объяснил куратор, — потому, что ему нужно защитить диплом бакалавра, поступить в магистратуру, закончить обучение на военной кафедре, ну и закончить магистратуру. Поэтому только полставки и официальная должность помощника.