Шепот в ночи
Шрифт:
Я подошла к роялю. Шарлотта пожалела его и оставила естественный цвет, она даже не разрисовала стул. Он был пыльный, но когда я пробежала пальцами по клавиатуре, то была удивлена, что он еще настроен.
– Ты можешь сыграть «С днем рождения?» – спросила Шарлотта – Мне уже давно никто не играл эту песенку.
– Да. – Я заиграла.
К моему удивлению, Лютер вдруг запел, а когда я доиграла до места, где поется имя именинника, он пророкотал:
– Дорогая Шарлотта, с днем рождения!
Она засмеялась и захлопала
– Тсс.
Гейвин взял Джефферсона на руки и понес его наверх. Шарлотта последовала за нами.
– Я достану одну из чистых ночных рубашек Лютера для него, – сказала она и поспешила.
Я сняла с Джефферсона ботинки, носки, и Гейвин помог раздеть его. Он так устал, что его веки едва приоткрылись, когда мы его раздевали. Шарлотта принесла фланелевую ночную рубашку. Она была слишком велика Джефферсону, но я решила, что в ней ему будет тепло и уютно. Мы одели его и уложили в кровать.
– Я могу дать тебе одну из своих ночных сорочек, – предложила Шарлотта, но я решила, что ничего не случится, если я буду спать в своем белье.
– Ну, тогда я тоже пошла спать. Завтра у меня будет трудный день. Так много нужно всего сделать, а времени так мало, как любила говорить Эмили. В этом она была права. Иногда Эмили была права, хотя Лютер терпеть не может, когда я это говорю, – прошептала она. – Спокойной ночи, ребятки. Укройтесь получше и смотрите, чтобы вас не покусали клопы, – добавила она и засмеялась. Мы проводили ее взглядом.
Сначала я пошла в ванную, а затем свернулась калачиком в кровати и погасила керосиновую лампу. В комнате было совершенно темно, только нежный свет звезд проникал через окно. Я прислушалась. Гейвин вернулся в комнату к Джефферсону. Мгновение спустя в смежную дверь вежливо постучали.
– Да?
– У тебя все в порядке?
– Ага.
– Можно, я войду, чтобы пожелать тебе спокойной ночи?
– Конечно, Гейвин, – сказала я.
Он приоткрыл дверь. В его и Джефферсона комнате все еще горела лампа, и я смогла отчетливо разглядеть Гейвина. Он был в одном белье. Гейвин подошел к моей кровати и опустился на колени так, что оказался перед моим лицом.
– Здесь Забавно, правда? Я имею в виду Шарлотту и все такое, но здесь как в другом мире.
– Да, но я все равно рада. Я ненавижу тот мир.
Гейвин понимающе кивнул.
– Но ты же знаешь, что мы не сможем остаться здесь навсегда.
– Да, но мне бы хотелось остаться здесь подольше. Здесь не так уж и плохо. Мы им поможем. Это будет здорово. Мы можем представить, что это наше поместье.
– Ты хочешь сказать, мы будем как владельцы?
– Да, – сказала я. Он рассмеялся.
– Джефферсон, кажется, счастлив. Все в порядке. Пусть все идет как есть. Спокойной ночи, – прошептал он.
– Спокойной ночи, Гейвин. Я так рада, что ты пришел к нам на помощь и теперь с нами.
– Я не мог не сделать этого, – он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Спокойной ночи, Кристи.
Я повернулась к нему так, что его губы встретились с моими. Он провел ладонью по моим волосам и встал.
Как только он направился к себе в комнату, я заметила тень, мелькнувшую слева от меня в окне.
– Гейвин! – крикнула я, и он повернулся.
– Что?
– Кто-то только что смотрел в мое окно.
– Что? – Он подошел к окну и посмотрел. – Я никого не вижу. – Он открыл окно пошире и выглянул.
– Гейвин?
– Тсс, – сказал он и прислушался.
– Что там?
– Мне послышались шаги по крыше, но думаю, это всего лишь ветер. Уверен, там ничего нет. Просто тень.
– Сегодня нет Луны и не может быть теней, Гейвин.
– Тогда это, наверное, твое воображение… и все эти истории про Эмили на метле. Ты испугалась? С тобой все в порядке?
Я посмотрела на окно. Уверена, я что-то видела, но не хотела портить нашу первую ночь здесь.
– Да, все в порядке.
– Спокойной ночи, еще раз, – пожелал он и направился в комнату.
– Гейвин.
– Да?
– Не закрывай плотно дверь.
– Хорошо.
После его ухода я лежала, открыв глаза, поглядывая на окно. Я больше не видела ни теней, ни голов. Мои глаза закрылись, и я уснула.
Но иногда, среди ночи, я просыпалась от явного ощущения, что кто-то наблюдает за мной, что он даже находится в комнате!
В Зазеркалье
Несмотря на нашу усталость, утром нас разбудила тетя Шарлотта, которая распевала в коридоре.
– Просыпайтесь, вставайте, сони, давайте вставайте, вылезайте из своих постелей!
Затем послышался ее смех, а через секунду, когда я открыла глаза, увидела Джефферсона, выглядывающего из полуоткрытой двери между комнатами. Край ночной рубашки Лютера волочился по полу за ним, когда он, быстро вбежав в мою комнату, прыгнул на кровать ко мне.
– Проснись, Кристи. Проснись, – тряс меня за руку. – Гейвин не хочет вставать, – пожаловался Джефферсон.
Я застонала, затем потерла глаза и приподнялась на локтях. Солнечный свет заливал комнату, в его лучах пылинки казались крошечными алмазами, летающими в воздухе.
– У нас впереди длинный день, Джефферсон, – объяснила ему я. – Мы еще не отдохнули.
– А я отдохнул, – объявил он. – Я хочу позавтракать и пойти рисовать вместе с тетей Шарлоттой. Она нас зовет. Идем, – он снова потянул меня за руку.
– Хорошо, хорошо.
Я глубоко вздохнула и посмотрела в окно, вспоминая свои ночные страхи.