Шепот в темноте
Шрифт:
– Бабушка, в городе чужой! Ой… – заметила она меня.
– Привет, – сказала я, с интересом разглядывая ее короткое потертое платье с бахромой, пошитое, кажется, из кожи.
– Ой, – повторила малышка еще раз, пятясь к двери. – Ой-ой…
Из двери, ведущей в служебное помещение, вышла высокая седая женщина, в длинном платье, тоже с бахромой и, кажется, тоже кожаном, с прической, собранной в небрежный пучок, и передником, в котором словно что-то раскладывала. Она подняла голову, увидела меня и удивленно остановилась. То есть совершенно остановилась, без какого-либо движения, только крылья носа трепетали, выдавая тот факт, что оборотень улавливает мой запах. Я же с интересом смотрела на нее: говоря откровенно, впервые вижу женщину-оборотня так близко и без очков. Те, что доводилось видеть ранее, глаза обычно прятали.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.
Женщина все так же молчала, пришлось продолжить:
– Меня зовут Мадди, я в городе впервые, ищу работу и место для ночлега, умею делать практически все, что не умею – быстро научусь. Может, вам нужны помощники, или вы знаете кого-нибудь, кому понадобились бы расторопные и исполнительные работники?
Она выдохнула, затем посмотрела куда-то за меня.
Я, соответственно, тоже обернулась – за мной с самым скептическо-раздраженным выражением лица стоял Роутег, который каким-то образом вошел, не потревожив колокольчик на двери. Оборотень, не глядя на меня, мрачно произнес:
– Уна, ты свободна.
И эта седовласая женщина, низко поклонившись, ответила:
– Да, Повелитель.
Повелитель… «Повелитель»?! Я не ослышалась?! Она сказала «повелитель»?! Что, серьезно? Нет, я уже как-то смирилась с тем, что Вихо у оборотней что-то вроде криминального босса мафии годов так тридцатых, впрочем, и называли они его босс, только на свой манер, собственно, поэтому он и Вихо, но «повелитель» – это уже как-то за гранью реальности. Или у мужика настолько проблемы с самовлюбленностью, что граничат уже с идиотизмом.
Я потрясенно посмотрела на Роутега, недоуменно покачала головой и уже хотела сказать, что он странный, как «повелитель» меня опередил, выдав:
– Ты показала свой нрав достаточно. Возвращайся в автомобиль, ты едешь в мой дом.
Да неужели?!
– Извините, не могу, – нервно ответила я, а затем язвительно добавила: – Боюсь, вы мне НАСТОЛЬКО понравились, что я на вас начну бросаться с недвусмысленными предложениями и навязчивым флиртом. А потом даже дойдет до страшного, и я начну вам глазки строить!
Роутег усмехнулся и издевательски ответил:
– Ничего, переживу.
Я задохнулась возмущением. Но ничего, вдох-выдох, и, старательно сдерживаясь, проговорила:
– Уважаемый самовлюбленный до немыслимой крайности «повелитель», я бесконечно благодарна вам за участие, но с преогромным удовольствием избавила бы себя от столь сомнительного удовольствия, как проживание в вашем доме.
Оборотень в ответ на мою тираду улыбнулся. Широко, насмешливо и да, явно издевательски.
Тут дверь снова открылась и вошел Кел. Посмотрел на меня, на Роутега, снова на меня и лично мне осторожно сказал:
– Маделин, возможно, ты обиделась…
Возможно?! Только возможно, да?!
Но Кел продолжил, не обратив внимания на мое негодование:
– Но ты добыча Роутега, так что обеспечивать твою безопасность и надобности обязан он, ну… – Парень неожиданно посмотрел мне в глаза и добавил: – Или могу я.
В смысле?!
– Сделать тебе подарок? – со смешком вопросил Роутег.
Кел просиял улыбкой и кивнул. Повелитель усмехнулся, затем произнес:
– Если она согласна, я возражать не буду.
С этими словами оба посмотрели на меня. Вопросительно-издевательски Роутег и откровенно, с явной надеждой, Кел. Мило очень, да. Вот только крайне заинтересовал один момент:
– И что конкретно входит в обеспечение моих надобностей?
Кел неожиданно замялся. Взгляд отвел, как-то явно ища поддержки, глянул на Роутега. Тот, осклабившись, выдал:
– Я ей понравился явно больше. К тому же, сам понимаешь, я рангом повыше, что для таких девочек является решающим фактором. Ставлю байк на то, что в мою постель она прыгнет уже сегодня.
Сжав удерживаемую в руке бутылку так, что хруст раздался на весь магазин, я с трудом справилась с желанием все-таки съездить «повелителю» по морде. Погордилась собственной выдержкой, натренированной за последние шесть лет, и произнесла ледяным тоном:
– Ребят, тут, видимо, кто-то что-то не до конца понимает, и мне придется объяснить. Так вот, да, я девка Вихо, и это факт. И рано или поздно, Вихо меня вернет. Вы осознаете, что будет с тем, кто рискнет попользоваться моим телом?!
Роутег мгновенно перестал улыбаться. На его лице словно судорогой промелькнула ярость. Затем подошел ко мне и произнес, глядя с нескрываемым презрением:
– Так говоришь, он расстроится, если я попользуюсь твоим телом? Звучит заманчиво.
Полностью повторив и его взгляд, и его позу, его же тоном ответила:
– Я думаю, он скорее разозлится, причем до такой степени, что разделает тебя на ремни для собственных брюк.
Роутег усмехнулся, выпрямился, вернул себе то же иронично-насмешливое настроение и устало ответил:
– Это вряд ли. Идем.
Мне лично вовсе не хотелось идти за ним, но, похоже, выбора особо не было. Уна так и не вернулась, а учитывая звание этого «повелителя», меня без его позволения явно нигде на работу не примут – к сожалению, у оборотней царит полное и абсолютное подчинение главарю. От всей ситуации стало гадко.
Автомобиль ждал нас у порога. Роутег галантно открыл заднюю дверцу и захлопнул, едва я села.
Сам сел за руль. В машине, кроме нас, уже никого не было.
«Повелитель» быстро промчался по главной улице, совершенно безлюдной кстати, я угрюмо смотрела в окно, подмечая по ходу движения магазины, магазинчики, лавочки, пекарню и в ней заметила веселую улыбчивую девчонку, приветливо махнувшую мне рукой, лавку мясника с худощавым высоким мужчиной, который разделывал мясо, потом несколько книжных магазинов и магазинов с видеодисками, потом Роутег свернул и притормозил перед фонтаном, который переливался высокими струями в центре голубого бассейна в форме индейского символа орла.