Шёпот яда
Шрифт:
Это вызвало еще больше аплодисментов. Через несколько мгновений он остановил их тем же жестом, как и в прошлый раз.
– Как всегда было и будет, - продолжил Чазар, - я вернулся тогда, когда был нужен вам больше всего. Грядет война. Враги, преисполненные ненависти и зависти, угрожают Чессенте со всех сторон. Но не бойтесь. Если я поведу вас, то вы вырежете всех их до единого.
Ему снова пришлось остановиться и позволить толпе взреветь.
– Но месть и победа - дело завтрашнего дня. Сейчас перед нами стоят другие вопросы.
Я сказал вам, что приду к своим людям в час отчаянной нужды.
При этом никто не зааплодировал. Даже если они и верили в божественность Чазара - а многие чессентцы верили, - было что-то неприятное в том, что он открыто утверждал это..
Джесри украдкой посмотрел на Церу, широкого ДаэльрикаАпафоса - ее наставника в церкви Амаунатора, и других верховных жрецов, собравшихся на террасе. Предположительно, все они имели свое мировоззренческое мнение по поводу заявления Чазара, но из-за упорно сохраняемого выражения торжественности на их лицах, Джесри не могла определить их настоящие эмоции.
– Некоторые из вас уже поклоняются мне, - продолжил Чазар. Он посмотрел вниз на толпу, где множество алых знамен и красных плащей, скроенных так, чтобы напоминать остроконечные крылья дракона, указывали на присутствие многих приверженцев церкви Чазара.
– Кто ваш пророк?
На мгновение показалось, что кем бы он ни был – мужчиной или женщиной, он были слишком застенчив, чтобы дать ответ. Затем вперед выступила тощая девушка-подросток. На ее измученном голодом и с ямками от прыщей лице были нарисованы малиновые символы, а поверх грязных тряпок был надет прекрасный красный плащ - возможно, подарок другого последователя.
– Я, Ваше Величество, - вздрогнула она.
– Меня зовут Халонья.
– С этого дня, - сказал Чазар, - ты леди этого королевства. Твой ранг будет равен рангу патриархов, стоящих за мной, ибо церковь, которую вы возглавляете, по достоинству и важности не уступает любой из их. Другие, кто прислушается к моему призыву, предложат себя в качестве священников и жриц под твоим руководством. Вместе вы построите величайший храм в Лутчеке. Мой заместитель, - он указал в сторону Шалы, - поможет вам со всем, что вам потребуется.
Халонья заплакала и упала на колени.
– Спасибо, Ваше Величество! Я люблю вас! Я не подведу вас!
– Я знаю, - сказал Чазар. – Теперь, я хочу поблагодарить кое-кого еще. Того, кто оказал мне большую услугу. ДжесриКолдкрик, подойди.
Чазар не предупреждал Джесри, что собирается это сделать. Она внезапно почувствовала себя очень неловко, а сардоническая улыбка Гаэдинна усугубила это ощущение. Каким-то образом ей удалось пройти несколько шагов в сторону Героя Войны, не споткнувшись и не опозорившись каким-либо иным образом.
– Как некоторые из вас знают, - сказал Чазар, - эта женщина - маг. И после того, как она... использовала свою магию в моих интересах, я предложил ей подарок. Она могла попросить титул, богатство, землю, но не попросила. Она попросила меня исправить давнюю несправедливость, и я это сделаю. Настоящим указом я отменяю все законы, которые
Никто не приветствовал этот указ. Джесри предположила, что этот указ шокировал собравшихся не меньше, чем недвусмысленным притязание Чазара на божественность, но определенно был менее популярен. Лутчек всегда любил ненавидеть себе подобных.
“Ну и подавитесь, невежественные ублюдки’’ - Подумала она.
– В ближайшие дни последует еще больше новых указов, - сказал Чазар.
– Смелые новые идеи и авантюры превратят Чессенту в великую страну, которой она всегда и была. А пока отпразднуйте мое вознесение! Ваш господин позаботился о ваших нуждах. Вы найдете еду и напитки на каждом углу, а фокусников и музыкантов, играющих для вашего увеселения, на каждой улице!
Это заставило их снова зааплодировать и закричать. Чазар завернулся в алый плащ и направился в Коллегию Войны.
Пока Аот шел за Чазаром в крепость, он установил психический контакт со своим черным грифоном, Джетом.
– Все хорошо? – Спросил он.
– Если этот нахал - Бог, то мир еще хуже, чем я думал.
– А у меня есть более конкретная критика его выступления, - фыркнул Аот, - но я обязательно выскажу ему твое мнение.
Пройдя через дверной проем, он обнаружил, что Чазаростановился с другой стороны, чтобы принять поздравления. Попирая правила протокола, Зан-Акар Зераэз, посол Аканула, каким-то образом сумел занять первое место в очереди. Возможно, все остальные не решались ссориться к дженази из-за страха перед искрами, которые ползли и лопались на его темно-фиолетовой, покрытой серебром коже.
Пока Аот ждал своей очереди, к нему подошел Никос Кориниан. Аккуратно сложенный, со сломанным носом и вздувшимся ухом, свидетельствовавшим об энтузиазме чессентцев в отношении более жестоких форм спортивных соревнований, Никос, теоретически, был покровителем Братства, хотя их отношения были немного запутанными. Дворянин нанял наемников для службы короне, и Шала фактически приняла их службу в час нужды.
И теперь она больше не была монархом. Аот вздохнул и удивился - почему все никогда не бывает просто.
– Мне очень жаль, что Герой Войны не упомянул вас во время своего выступления, - пробормотал Аот.
– Я надеюсь, что наедине он проявит больше благодарности.
Никос пожал плечами.
– Он тоже не упомянул тебя, - так же мягко ответил он, - или твоего человека, Улреаса, хотя, насколько я понимаю, он имел такое же отношение к спасению Чазара, как и волшебница. Я полагаю, это потому, что мы не должны говорить о том, что Его Величество нужно было спасать.
– Меня это устраивает, - сказал Аот.
– Мы хотим, чтобы войска считали его непобедимым. Так они будут сражаться лучше.