Шерас
Шрифт:
Отряд проезжал торговые поселения, авидронские заставы, деревни дикарей, какие-то странные деревянные крепости, свободные города. Примитивные племена с их первобытными устоями соседствовали здесь самым причудливым образом с высококультурными, необычайно развитыми полисами. Авидронов везде приветливо встречали, пропускали, предоставляли еду и ночлег. Этому способствовала не только щедрость ДозирЭ, который смело тратил золото Круглого Дома, но и уменье Идала расположить к себе любого. В общем, было заметно, что везде вдоль Пути на Дати Ассавар Грономфа имеет довольно крепкое влияние. Неудивительно, что здесь повсюду встречались авидронские кратемарьи, акелины, виночерпни, лавки, почтовые посты…
Почти все, с кем авидронам доводилось общаться, спрашивали их о флатонах. Правда ли, что воины Темного океана собираются высаживаться на континент? Но друзья, хотя и видели в глазах инородцев неподдельный страх, предпочитали отшучиваться или вовсе не отвечать.
Вскоре преследователи очутились в землях юродов. Племя, которое с некоторых пор господствовало на этой территории, собирало дань со всех проезжающих по Пути на Дати Ассавар. Впрочем, авидронов не смели трогать, да они и не собирались платить за проезд по собственной дороге.
Передвигались они очень быстро, мало что видели и почти ни с кем не разговаривали. Несколько раз меняли лошадей или покупали новых, взамен павших. Следов Бредероя нигде не было, и к усталости от многодневной скачки добавилась горечь разочарования.
Наконец, где-то в пятистах итэмах от Панабеона, отчаявшийся ДозирЭ решил повернуть назад. Кирикиль очень обрадовался, однако Идал предложил (раз уж мы здесь оказались) доехать до города Зерода, о котором ходило много удивительных слухов и в котором эжин мечтал побывать. Рассказывали, что лет двести назад непревзойденный мошенник из Биона по имени Зерод выиграл этот город в стекляшки у одного глуповатого интола — выиграл вместе со всеми дворцами, жителями, крепостными стенами и прилегающими землями. Чуть позже в водах многочисленных притоков Пилонеса, а они тоже относились к городским владениям, обнаружили золото, очень много золота, а полвека спустя в недрах возвышающейся неподалеку горы нашли изумруды. С тех пор город ширился, обрастая пышными дворцами и величественными храмами, а население, осчастливленное добротой и щедростью своего повелителя, достигло необычайной по здешним меркам величины — ста тысяч человек. Многие, в том числе и юроды, неоднократно покушались на богатства города Зерода, но местные властители — счастливые наследники удачливого игрока в стекляшки — во все времена содержали большую наемную армию и, не торгуясь, платили за защиту одновременно Берктолю, коловатам и Авидронии. До города оставалось совсем немного, и ДозирЭ нехотя согласился. Друзья договорились, что проведут в Зероде несколько дней, а потом двинутся обратно и приложат все силы, чтобы как можно скорее вернуться в Карле Ролси.
Не успели после этого авидроны проехать и тысячи шагов, как разглядели далеко впереди двигающиеся черные точки. Всмотревшись, они различили четверых всадников, ехавших шагом по середине дороги.
— Не может быть, неужели это они?! — воскликнул ДозирЭ, привстав на стременах.
— Похоже на то, — отвечал Идал, прикрывшись ладонью от солнца. — Но откуда они здесь взялись? Если бы маллы ехали вот так впереди нас, мы бы об этом давно уже знали.
Воины пустили лошадей галопом и вскоре сократили расстояние более чем вдвое. Теперь не было никакого сомненья — впереди ехали маллы во главе с Бредероем. У ДозирЭ загорелись глаза: он не мог поверить в такую удачу.
— Их четверо — нас же тридцать девять! — посетовал Кирикиль.
— Что же в этом плохого? — изумился один из средневооруженных, доставая на ходу из-за спины лук.
— Боюсь, что мне не доведется сегодня участвовать в деле, а следовательно, я не получу от своего хозяина отдельного вознаграждения за храбрость.
— Да, но зато ты останешься в живых, — отвечал цинит.
Яриадец пренебрежительно отмахнулся, давая понять, что жизнь — ничто по сравнению с хорошим вознаграждением.
Маллы заметили, что их догоняют, и принялись что было силы колотить ногами по бокам лошадей и понукать животных громкими возгласами. Их кони пустились вскачь. Авидроны тут же отстали и, как ни старались, не сумели и на тысячу шагов приблизиться к беглецам. Потом дикари и вовсе скрылись из виду. ДозирЭ ругался последними словами, но ничего не мог поделать. Вскоре его лошадь пугающе захрипела, и он дал ей пойти шагом.
К вечеру того же дня истомленный авидронский отряд с трудом поднялся на высокий холм, откуда просматривалась вся местность на тысячи шагов. Впереди открылась широкая река, спокойная, гладкая. У берега, куда приходила дорога, спустившись с холма, стоял широкий плот; два переправщика перетаскивали на него тяжелые тюки. К ним уже приближались четыре малла.
ДозирЭ издал боевой клич и, забыв обо всем, бросился вниз. Следом за ним Идал и один из панабеонских воинов — остальные замешкались.
Подлетев к кромке воды, ДозирЭ увидел распластавшихся на песке переправщиков. У одного было перерезано горло, в груди другого зияла страшная рана от рассекающего удара. Плот был уже на середине реки, шагах в ста от берега. На нем стояли спешившиеся маллы; один держал под уздцы лошадей, двое других гребли. Бредерой, скрестив руки на груди, с усмешкой смотрел на подъехавших авидронов.
— Эй, ДозирЭ! — крикнул он, взмахнув рукой. — Ты не за мной гонишься?
— Куда ты направляешься, Бредерой? И где твоя шкура снежного барса? — ответил ДозирЭ. — Ты, случайно, не перепутал дороги? Тебя поджидают твои друзья — малльские вожди. Они больше всего на свете желают с тобою встретиться. Что ты потерял в этих коловатских степях?
— Пусть малльские вожди остаются со своей горькой шилой и при своих козах, — презрительно отвечал Бредерой. — Меня им не видать — так же, как и Маллии, о которой они, глупцы, всё время мечтают. Скоро к ним придут флатоны, и на этом всё закончится. Что же касается тебя, ДозирЭ, — прощай. Я думаю, ты видишь меня в последний раз.
— Ты же хотел со мной поквитаться? — развел от удивления руками грономф. — Так что ж ты убегаешь? Плыви сюда, сразимся один на один. Я даю тебе слово, что, если ты меня убьешь, тебя отпустят, клянусь Инфектом.
— Зачем мне с тобой сражаться? — прокричал малл. — Ты меня убьешь — я уже достаточно хорошо тебя изучил. Лучше я подошлю к тебе своих убийц. Так что жди… они могут появиться в любой момент. И никогда не смей спать, потому что как только ты сомкнешь веки, они сейчас же к тебе и заявятся! Помни об этом, ДозирЭ, помни…
Плот отплыл уже достаточно далеко, и как ДозирЭ ни напрягал слух, он уже не мог расслышать последних слов Бредероя.
— Позволь мне, — услышал молодой человек. — Я попаду в него.
Слова принадлежали воину из Панабеона, который стоял рядом, с высоким сложносоставным луком в руках. Поскольку цинит был всадником, лук его был не столь силен, как у пеших легковооруженных, и всё же ДозирЭ знал, что и из этого орудия хороший лучник бьет с трехсот шагов в яблоко, а с двухсот — пронзает толстую дубовую доску.
— Давай! — хлопнул ДозирЭ по плечу цинита. — Целься в вожака.
Лучник кивнул головой, неспешно достал небольшое птичье перо и выставил его перед собой. Перышко чуть колыхнулось влево. Потом он оценивающе пригляделся, сильным движением натянул тугую тетиву, прицелился от плеча, метясь значительно выше и немного правее, и пустил стрелу. Она с присвистом взмыла вверх, в мгновение ока пролетела расстояние до плота, скользнула над головой Бредероя, едва царапнув его по волосам, и вонзилась в шею одному из коней. Скакун взвился на дыбы, потом прыгнул в сторону, ударил что есть силы передними копытами по настилу плота, так, что затрещали доски, поскользнулся, упал, ломая ноги, и скатился в воду. Бредерой, испугавшись, присел на корточки. Воин на берегу выхватил из колчана следующую стрелу и пустил ее. Потом третью, четвертую. Одна из стрел пробила кожаную парраду на груди малла-гребца и вошла ему глубоко в тело. Дикарь всплеснул руками, выронив весло, и упал в реку.