Шерас
Шрифт:
Сражение продолжилось. Божественный с высоты передвижной башни, на вершине которой, по обыкновению, находился, увидел плотные ряды пеших воинов врага, которых, будто скотину, гнали в бой конные копьеносцы в шарперах на головах. Были еще не использованы боевые собаки, и Алеклия приказал их направить в бой. Двадцать пять тысяч рослых псов огромных размеров в собачьих доспехах по сигналу спустили на надвигающийся строй. Тут же союзников Фатахиллы, ошеломленных невиданным и ужасающим зрелищем, охватила паника, образовалась свалка, и всё закончилось стремительным бегством, которое не смогли остановить даже жестокие хладнокровные копьеносцы. Собаки долго преследовали бегущую толпу, мгновенно разрывая на куски отставших. Отозвать назад разъяренных псов удалось с большим трудом…
Первую
На вторую линию авидронской защиты обрушились конные флатоны. Божественный уже перебросил тяжелые метательные механизмы за спину Ополчения и еще укрепил его тридцатью куполами, которые расположились внутри строя по фронту, на равном расстоянии друг от друга. Вперед вновь вышли лучники, осыпали противника градом стрел и быстро отступили сквозь специально образованные проходы.
Ополчение держалось до самого вечера и отразило два отчаянных штурма.
Бузилл Арагоста был в ярости: солнце уже клонилось к закату, а ему так и не удалось разбить войско авидронского правителя. Наконец он повелел всем отойти, рассчитывая с первыми лучами рассвета продолжить сражение.
Алеклия отвел Ополчение в лагерь. Оно ужасно пострадало; в некоторых именных сотнях недосчитались более половины воинов, а некоторые отряды и вовсе перестали существовать. Впрочем, сожалея о потерях, Божественный тем не менее испытывал необыкновенный подъем. Ему удалось продержаться целый день, он нанес противнику громадный урон, при этом сам потерял только половину наемников и Ополчения, а основные силы еще и из лагеря не выходили. Это была почти победа.
Утром сражение возобновилось. За время вынужденной передышки отрезвленный очевидной неудачей Бузилл Арагоста, видя, как много воинов потеряли армии союзников и принцев, в какой-то степени переосмыслил свое представление о противнике. Он едва ли не впервые в жизни озаботился сохранением своих отрядов. Всю ночь в глубокой задумчивости расхаживая взад-вперед по шатру, Первый Принц несколько раз ловил себя на мысли о том, что думает об авидронской армии уже с уважением и даже… даже со страхом. В результате он перестроил свои боевые линии с тем расчетом, чтобы сначала использовать союзников и, лишь потеряв их, вводить в бой соплеменников. Лучшую же свою армию — драгоценную стотысячную тяжеловооруженную конницу, выпестованную в свое время лично Фатахиллой, наездников которой называли Хамидами — воинами огня, Бузилл Арагоста поставил в последнюю линию. Если с авидронами никто не сумеет справиться, то он бросит в бой Хамидов, и они наверняка опрокинут коротковолосых, которые к тому времени будут уже на последнем издыхании. Таким образом, с наступлением утра он направил на поле битвы последний союзнический резерв — пешеконных маллов во главе с Ахлероем.
При первых лучах рассвета Алеклия образовал новые боевые порядки. В первую линию он поставил сто десять тысяч средневооруженных пеших воинов, а во вторую свел все имеющиеся в наличии пешие монолиты, примерно восемьдесят тысяч, с «Черными драконами» по центру. Вперед опять выслал вспомогательные отряды. Все конные воины, не считая шести средневооруженных партикул, которые расположились в засаде далеко за левым флангом на случай глубокого бокового охвата авидронов конницей противника, по-прежнему продолжали находиться в лагере. Лошади были распряжены и оставались в стойлах. Ни один человек не знал, почему Божественный так рискует и что он задумал.
Только авидроны заняли свои места, как увидели бывших «друзей и добрых союзников» и встретили их бурным метательным огнем. Действовать в горах небольшими отрядами маллам было, конечно, сподручнее, чем в степи многотысячным строем. Хотя они и вынудили легковооруженных авидронов отступить за основные линии, но сами понесли пугающие потери, и Ахлерой, не дожидаясь сигнала Бузилл Арагосты, приказал отходить. Первый Принц лично подъехал к Ахлерою и грубо его отчитал. Вершинный вождь Маллии в ответ непростительно вспылил, обвинив именитого флатона в том, что он использует союзников как смертников. Тогда Бузилл Арагоста приказал Ахлерою вновь атаковать авидронов и добавил, что если тот не подчинится, то Малльские горы завтра же будут поделены между принцами и вождями воинов Темного океана. Ахлерой, с трудом сдержав гнев, вновь отправился в бой и в ужасном рукопашном столкновении с плотным авидронским строем был наголову разбит…
К полудню очередь дошла до авидронского монолита. Бузилл Арагоста уже знал, что тяжелую пешую фалангу авидронов лучше атаковать сходной фалангой, но за неимением таковой отправил вперед остатки пеших отрядов. Они мгновенно были разгромлены и в беспорядке отступили. Первый Принц в бешенстве бросил на коротковолосых стотысячную конницу, которая на полном ходу врезалась в монолиты авидронов и почти сразу же потеряла не меньше трети всадников. Тут авидроны впервые за все два дня сражения двинулись в наступление, и конница флатонов тут же обратилась в бегство. Отъехав на тысячу шагов, воины Фатахиллы повернули и стали вновь выравниваться для атаки. Авидронские монолиты тем временем остановились, неожиданно образовали в своих порядках широкие промежутки, и в тот же момент вперед стали выезжать их конные партикулы. Вскоре они выстроились в одну линию. Белая либера, «Каменщики» из Вишневых плащей, «Небесные воины», «Всадники Инфекта», несколько конных монолитов и средневооруженных либер — лучшие из лучших, весь цвет авидронской армии, все самые гордые знамена Авидронии. Всего девяносто тысяч цинитов, преисполненных желанием как можно скорее вступить в бой. Среди них находились и «Безумные воины», занявшие место на левом фланге, с самого края.
Забили сотни калатуш, заиграли лючины, и авидронская конница пошла в атаку. Вскоре она ударила в строй флатонов. Началась яростная рубка. Белолицые продержались недолго и опять обратились в бегство. Однако авидроны не стали их преследовать, а перестроились, выровняли ряды, пропустили вперед конных лучников и лишь затем медленно двинулись вперед под громкое «Слава Авидронии!».
Проехав две итэмы, воины Инфекта увидели впереди тяжеловооруженную конницу флатонов — Хамидов и стали разгонять лошадей. Хамиды двинулись противнику навстречу, и вскоре две примерно равных по численности конных армады сошлись с ужасающим грохотом.
Прошло совсем немного времени, и превосходство большей части отрядов Божественного стало очевидным. Вооруженные несоизмеримо лучше, на высоких сильных боевых лошадях, закованных в прочные доспехи, могучие и опытные авидронские всадники крушили несомненно храбрых Хамидов с удивительной легкостью. По центру, там, где наступала Белая либера, «Каменщики» и «Небесные воины» — со слов Лигура, лучший конный монолит континента, — флатоны были окончательно смяты и держались только благодаря своей завидной стойкости. Да и на флангах Хамидов теснили всё больше и больше. «Безумные воины», несмотря на свою малочисленность, вклинились в строй противника настолько глубоко, что могли в любое время его прорвать, и это грозило белолицым частичным окружением.
Авидроны еще не знали, что Бузилл Арагоста, убедившись, что даже Хамиды не спасут его от поражения, велел всем отступать. Бросив лагерь, раненых, трофеи, добытые в долгом походе, он первый в окружении самых преданных вождей и воинов поспешил покинуть поле боя. Когда сопротивление Хамидов окончательно сломили и они стали беспорядочно отходить, Первый Принц находился уже довольно далеко…
Алеклия до последнего не верил, что сможет разбить миллионную армию великих флатонов, но, когда в изумлении осознал, что это все-таки случилось, его счастью не было предела. Бузилл Арагоста потерпел сокрушительное поражение, а он — Инфект Авидронии — одержал, наверное, самую значительную победу в истории своей страны. Он еще никогда в жизни не выказывал такого бурного ликования, не испытывал такого пьянящего воодушевления.