Шерас
Шрифт:
Противники, пробормотав себе под нос короткие молитвы, обменялись уважительными жестами и немногословными любезностями, как и было принято при проведении честного поединка. После этого они не медля налетели друг на друга, и в воздухе засверкали их быстрые клинки. Хитроумные приемы следовали один за другим. Казалось, и Одрин, и ДозирЭ наперед знали, что в следующее мгновение предпримет каждый из них. Все, кто находился в кратемарье, были потрясены красотой схватки и невероятной ловкостью соперников.
Шел равный бой, каждый из поединщиков успел нанести не менее ста колющих, режущих и рубящих ударов. Одрину удалось успешно провести одну из атак, и его меч опасно просвистел у самой шеи ДозирЭ, задев грудь и плечо. Доспехи спасли ДозирЭ, но он предпочел отступить, чтобы оценить урон и немного отдышаться.
— И это только начало! — радостно предупредил Одрин.
Чуть передохнув, воины вновь ринулись навстречу друг другу, и опять завороженные очевидцы стали свидетелями неистового столкновения. ДозирЭ был коварнее и казался чуть опытнее, но юркость и резвость дорманца позволяла ему самым непостижимым образом уходить от внезапных выпадов и непредсказуемых боковых ударов. Клинок ДозирЭ, с шумом рассекая воздух, часто пролетал мимо.
Вскоре ДозирЭ сделал слишком глубокий выпад и опять пропустил удар. На этот раз было задето колено, и из глубокой раны хлынула кровь. Он попятился назад, а Одрин остался на месте.
— Ну что, мой друг, — Одрин победоносно глянул на окровавленный кончик своего клинка, — не пора ли тебе соглашаться на предложение Сюркуфа? В следующий раз я не буду к тебе столь милостив.
— Всех моих врагов губила излишняя самонадеянность! — отвечал ДозирЭ, вынимая кинжал.
— О, мы будем драться до конца? Похвально, похвально, мой друг!
Дорманец также выдернул из ножен кинжал. Схватка продолжилась.
С первых же шагов ДозирЭ провел многоходовую атаку и последним ударом, посланным уже наудачу, внезапно срезал с головы Одрина несколько локонов. На этот раз предпочел отступить дорманец и с изумлением глянул на упавшие на пол собственные волосы.
— Остановись, и давай его просто убьем! — крикнул раздосадованный Сюркуф.
Но Одрин не хотел ничего слушать. Его лицо залила краска стыда и поднимающегося гнева.
— Кто-то говорил о боевом хладнокровии? — язвительно сказал ДозирЭ.
В этот момент Одрин отбросил в сторону стол, оказавшийся на пути, и кинулся вперед. Кинжалы усложнили дело, и теперь за мельканием всех клинков просто невозможно было уследить.
Вдруг всё разом остановилось. Сюркуф и его люди, ошалевшие от необыкновенного зрелища, даже не сразу поняли, что произошло, когда Одрин, хрипя, выронил меч и кинжал и замертво повалился на бок.
ДозирЭ обернулся к Сюркуфу и, тяжело дыша, спросил:
— Я могу идти?
— Убить его! — закричал взбешенный главный цинитай.
Через мгновение ДозирЭ отбил атаку сразу пятерых подручных Сюркуфа, затем тяжело ранил еще двоих.
— Всем в бой! Убить его! — взревел Сюркуф, заметив, что несколько человек мнутся в стороне, опасаясь приближаться к образовавшейся свалке…
Вскоре кратемарья была разгромлена, а на полу лежали полтора десятка поверженных врагов. ДозирЭ, стоя спиной к широкой колонне, бился с тремя незнакомцами; они наступали вяло, очень осторожно, было заметно, что все трое напуганы и мечтают лишь сохранить собственную жизнь. Двое последних находились рядом и с трепетом ожидали своей очереди.
Сюркуф не верил своим глазам: два десятка специально отобранных, великолепно вооруженных наемников уступали в рукопашном бою всего одному воину. Он с унынием вспомнил о том, что только вчера ему настойчиво советовали: просто отравить этого всех утомившего героя. Он горько пожалел, что не сумел довести до конца такое немудреное дело, послушал высокомерного самовлюбленного дорманца и навлек на себя еще большие неприятности.
Сюркуф видел, что развязка близка, что победа, которую, казалось, уже можно было пощупать, уплыла из рук, и стал незаметно красться к выходу. Улучив момент, он выскользнул на улицу.
Носилки стояли здесь же, но повозчик, наверное, испугавшись шума, доносившегося из кратемарьи, спрятался. Кроме того, дорогу перегородила большая старая повозка с впряженными в нее медлительными тяжеловозами. Главный цинитай огляделся, убрал меч в ножны и быстрым шагом пошел прочь. Пройдя не менее тысячи шагов, он оглянулся, понял, что находится в безопасности, и, задумавшись на миг, повернул в сторону Круглого Дома.
«О, Гномы! Как же так?! Ну что же так не везет! Что делать, гаронны?!» — лихорадочно думал Сюркуф, меряя широкими шагами мощеную дорогу.
Внезапно его окликнули. Сюркуф остановился и медленно оглянулся, боясь увидеть самое страшное. Нет, слух его не подвел: его уже догонял ДозирЭ, весь в крови, с оружием в руках. Напуганные прохожие шарахались в сторону. Далеко сзади, шагах в ста, мелькали синие плащи бегущих за ДозирЭ гиозов.
— Ты хотел убить меня? Сейчас сам умрешь! — прохрипел ДозирЭ. — Защищайся!
— Я не буду с тобой сражаться! — возмутился трясущийся от страха Сюркуф. — Ты забыл, кто я? Тебе за это отрубят голову!
— А мне всё равно! Защищайся, иначе я тебя просто прирежу. Используй свой шанс!
Сюркуф вытащил меч и встал в боевую позицию. В тот же момент ДозирЭ оказался рядом. Взмах меча, удар…
— Это тебе за отца! — прорычал ДозирЭ. — И за «Колесо правды»!
Еще взмах, еще удар…
— А это за Андэль!
— Пощади! — взмолился главный цинитай.
— Нет! Эгоу!
ДозирЭ сильно замахнулся — и обезглавленное тело Сюркуфа рухнуло на камни.
— А это чтобы Волиэну жилось спокойно! — выдохнул ДозирЭ.