Шереметевы. Покровители искусств

Блейк Сара

Дружба брата и сестры не была омрачена недоразумениями из-за денег и наследства – их родители еще при своей жизни определили долю родового имения каждому из детей.

Виделись Варвара и Николай довольно редко, но переписку вели оживленную. И именно письмом сообщил граф своей сестре о том, что жена его скончалась. Письмо он сначала послал на имя директора Московского архива коллегии иностранных дел Николая Николаевича Бантыш-Каменского, попросив его передать письмо графине Варваре Петровне, «приготовя ее к тому прежде сколько можно».

«Милостливая государыня моя, сестрица графиня Варвара Петровна, – писал ей граф Шереметев. – Поставляю долгом своим уведомить вас, что я соединился священными

узами брака прошлаго 1801 года Ноября 6-го дня в Москве по обряду нашей религии и на сей брак получил как от Государя Императора, так и от всей высочайшей фамилии благоволительные подтверждения; а 3-го числа сего Февраля месяца жена моя графиня Прасковья Ивановна, урожденная Ковалевская, разрешилась от бремени, и мне Бог даровал сына и наследника графа Дмитрия. И к совершенному моему несчастию сего же Февраля месяца 23-го числа графиня моя скончалась. Имея мучительную горесть единственною спутницею, не нахожу сил сказать здесь ничего более, кроме того, что я с истинным почтением и преданностью остаюсь верный ваш всегда и совершенно преданный друг, брат и покорнейший слуга. Пожалей о мне. Истинно я вне себя. Потерял достойнейшую жену и в покойной графине Прасковье Ивановне имел я почтения достойную подругу и товарища. Кончу горестную речь. Остаюсь граф Шереметев».

Но вот с мужем своей сестры, графом Разумовским, который служил министром народного просвещения, граф Николай Петрович почти не общался.

Черствый и холодный человек этот граф Алексей Кириллович Разумовский, – отзывался о нем Шереметев. – Очень враждебно он ко мне настроен, еще с тех пор, как я у него дом купил на Воздвиженке. Ну а как он мою сестру из дома заставил съехать да другую семью себе завел – тут уж я его и вовсе знать не желаю.

У графа Разумовского действительно имелась другая, незаконная семья и внебрачные дети, получившие фамилию и титул графов Перовских. Граф Разумовский всегда хотел детей, а сыновья его с Варварой, Петр и Кирилл, родились, как тогда говорили, «неудачные» – жизнь вели распутную, расточительную, к тому же граф Кирилл Разумовский страдал душевным расстройством, и именно это стало причиной их разрыва.

Граф Шереметев видел, как страдает из-за этого расставания его сестра, и поддерживать родственные отношения с Разумовским не желал.

При этом до конца жизни Шереметев общался со своими единокровными сестрами и братом, носящими фамилию Реметевы – незаконнорожденными детьми его отца. Его сестра Анастасия Петровна, выходя замуж, получила в приданое имение в Орловской губернии, а Маргарита и Яков долгое время жили в его петербургском Фонтанном доме.

Маргарита Петровна была очень близким другом графа Шереметева – они много времени проводили вместе, подолгу беседовали, она даже стала крестной матерью его второго сына – Николая Николаевича, который был рожден уже после смерти жены графа одной из крепостных девушек.

В 1806 году Маргарита Реметева вышла замуж за статского советника Алексея Петровича Путятина, также получив в качестве приданого имение в Орловской губернии числом около 700 душ, а кроме того, в шестьдесят тысяч рублей и драгоценности.

После этого Маргарита выехала из Фонтанного дома и переехала к мужу.

Яков Петрович Реметев получил хорошее образование в доме отца в Москве и затем служил в лейб-гвардии Преображенского полка, дослужившись до чина капитана. Выйдя в отставку, он получил место в Коллегии иностранных дел, переехал в Петербург и поселился в Фонтанном доме, где по распоряжению графа Николая Петровича ему предоставили не только покои, но и стол, экипаж, деньги на расходы. Яков Петрович присутствовал на свадьбе своего брата Николая Петровича и Прасковьи Ивановны, а потом и на похоронах.

Когда граф

уведомил столичную аристократию о смерти Прасковьи, несмотря на то, что Прасковью в обществе недолюбливали, проститься с ней пришли многие – братья графы Петр Андреевич и Павел Андреевич Шуваловы, действительный тайный советник граф Самойлов с супругой, граф Илья Андреевич Безбородко с супругой, генерал-майор Василий Сергеевич Шереметев, обер-прокурор Синода Яковлев, статский советник Евреинов, камергер князь Мещерский, фрейлина Олсуфьева, князь Андрей Николаевич Щербатов с супругой и двумя дочерьми, архитектор Кваренги, доктор Лахман, надворный советник Машков. По сторонам от погребального кортежа ехали полицейские, которые расчищали дорогу среди толп людей.

Графиня была похоронена в фамильном склепе Шереметевых в Александро-Невской Лавре, и на ее надгробии сделана такая надпись: «Шереметева графиня Прасковья Ивановна, рожденная от фамилии Польских шляхтичей Ковалевских, супруга действительного тайного советника, сенатора, обер-камергера, Святого Андрея Первозванного, Св. Владимира 1-й степени и прочих Российских и иностранных орденов кавалера, графа Николая Петровича Шереметева, родилась 20 июля 1768, в супружество вступила 6 ноября 1801 в Москве, скончалась в С.-Петербурге 23 февраля 1803 в 3 часа по полуночи».

Не пышный мрамор сей, бесчувственный и бренный,Супруги, матери скрывает прах безценный.Храм добродетели душа ея была.Мир, благочестие и вера в ней жила.В ней чистая любовь, в ней дружба обитала,В ней верность искрення, чувствительность блистала.Она и в смертный час в преданности своейВсю чувствовала скорбь оставшихся по ней.Какая же судьба несчастного супруга,Сужденного влачить всю жизнь свою без друга!Бесплодны вздохи, плач, тоска и тяжкий стон,Которыми свое питает сердце он.Но смерть ея была к бессмертию дорога;Невинный дух ея в объятиях у Бога,В покров нетления безсмертный облаченИ ликом ангельским повсюду окружен.В жилище праведных всех благ лиющих реки,О Боже, упокой сей чистый дух во веки.

Сам граф на похоронах не присутствовал – смерть жены так потрясла его, что он несколько дней пребывал в беспамятстве, а придя в себя, целые дни проводил в парковой беседке, где любила сиживать Прасковья.

А в Москве Шереметев поручил Джакомо Кваренги достроить Странноприимный дом как памятник Жемчуговой. Граф знал, что все свои личные средства графиня завещала семьям нуждающихся ремесленников. Она хотела, чтобы на ее деньги выкупали должников, достойно хоронили нищих, а кроме того, она, слишком хорошо зная, что такое неравный брак, хотела обеспечить приданым девушек из бедных семей.

Остаток жизни – а граф пережил жену на 6 лет – он, в память о любимой жене, находил утешение только в богоугодных делах и все свободное время отдавал благотворительности. Строил Странноприимный дом, больницы и храмы в Москве, Петербурге, Ростове. Раздавал милостыню, жертвовал деньги на сиротские пособия, на создание библиотек. И даже деньги, которые должны были быть потрачены на достойные похороны, граф завещал раздать бедным. Так что похоронили его в простом деревянном гробу в родовой усыпальнице Шереметевых – там же, где была погребена его супруга.