«Шерхан» против электрического ската
Шрифт:
– Что касается имущества, то наследников трое: я и двое его взрослых детей от первого брака. Завещания, насколько мне известно, муж не оставил. А что касается страховки, то все причитается мне. Таковы условия страхового договора.
Больше вопросов у Крылова не было. Да и эти вопросы, честно говоря, были им высосаны из пальца. Главной целью его визита было личное знакомство с вдовой. И, поскольку эта цель была достигнута, он, распрощавшись и оставив визитную карточку, с легким сердцем покинул гостеприимный дом Юлии Тарасовны.
Глава 4
– Ну,
Житков поджидал Крылова, сидя за своим столом с дымящейся чашкой кофе в руке.
– А мне кофе положен?
– В общем, это станет ясно после того, как ты отчитаешься о проделанной сегодня работе.
Но я привык доверять людям. Поэтому сварил и на твою долю. Загляни в кофеварку.
– Ну, так что? – повторил свой вопрос Житков, после того как его сотрудник уселся за свой стол с чашкой в руках.
– Общее впечатление – пустой номер. Я полагаю, что это для тебя не сюрприз.
– Это даже хорошо. Я считаю, что одного сюрприза в день вполне достаточно.
– А что, сегодня уже был?
– Признаюсь, повышение нашего гонорара господином Ягодиным до десяти процентов меня сильно удивило.
– К сожалению, у меня складывается впечатление, что он почти ничем не рискует.
– Понимаешь, в чем дело, – флегматично пояснил Житков, – если у тебя что-то не получилось по каким-то объективным причинам, то это – судьба. А на судьбу не обижаются. Однако если ты мог что-то сделать, но не сделал этого по собственной глупости или нерасторопности, то это очень обидно. В данном случае я не успокоюсь, пока не буду уверен на сто пятьдесят процентов, что здесь все чисто. Нет, – подумав, уточнил он, – пожалуй, этого мало. Процентов на триста, никак не меньше.
– Ну хорошо, – вздохнул Крылов, – тогда слушай.
Самым подробным образом он пересказал шефу события сегодняшнего дня. Тот внимательно слушал, задавая время от времени уточняющие вопросы. Когда Крылов закончил, в комнате воцарилась тишина. Житков задумчиво крутил в руках пустую чашку.
– Ты что? На кофейной гуще гадаешь? – не выдержал наконец Крылов.
– Что? Да нет, – очнулся Житков, – размышляю.
– Давай вместе поразмышляем.
– Давай.
– С чего начнем?
– Это самое простое. Начать необходимо с предположения, что это не был несчастный случай. Все остальное нас просто не интересует. Я называю этот метод расследования «сыскной реализм».
– По аналогии с социалистическим реализмом? – догадался Крылов, вспомнив уроки литературы в средней школе.
– Да. Некоторые вещи, по каким-либо причинам нас не устраивающие, мы считаем как бы не существующими в природе.
– Давай начнем с этого, – охотно согласился Крылов, – а что дальше?
– А дальше ясно, что если его ударило током от троллейбуса, то это – несчастный случай.
– Нас это не устраивает.
– Точно. Но то, что погиб он именно от электротравмы, – факт установленный.
– Значит, исходим из того, что током его ударил не троллейбус. Тогда что?
– А с чем он еще соприкасался в этот момент?
– С другими пассажирами.
– Правильно. И кое-кого из них тоже тряхнуло, но не так сильно.
– Здорово! Значит, это не его ударило от одного из пассажиров, а, наоборот, они пострадали от Кривопалова, рикошетом?
– Именно так, в соответствии с нашим методом.
– Но, кроме как со своей одеждой и «дипломатом», он больше ни с чем не соприкасался.
– Одежду пока оставим на самый крайний случай… А вот «дипломат» может представлять интерес.
– В каком смысле?
– А ты припомни, что говорится об этом «дипломате» в протоколах опроса свидетелей, которые тебе дал Черных.
– Что он был зажат в руке Кривопалова и пришлось применять некоторые усилия, чтобы освободить его из уже мертвой руки.
– А что там же говорится о второй из пострадавших – пожилой женщине?
– Она упала в обморок.
– Правильно. Но что она держала в руках?
– Авоськи с продуктами, которые попадали на асфальт.
– Вот видишь! – торжествующе воскликнул Житков.
– Что?
– Разницу.
– Какую? – Крылов был озадачен и не понимал радости собеседника.
– Почему-то у женщины авоськи падают на землю, а Криволапов…
– Кривопалов, – мстительно поправил Крылов.
– Неважно.., а Кривопалов зажимает «дипломат» в руке. Почему?
– И почему же, по-твоему?
– Тебя когда-нибудь током било? – неожиданно спросил Житков.
– Сильно никогда. Так, по мелочам.
– Меня тоже по мелочам. Но однажды я присутствовал при том, как один наш милиционер на дежурстве схватился за неисправный электрочайник под напряжением.
– И что с ним стало?
– Его трясло, как отбойный молоток, но бросить ручку чайника он не мог, пока мы не выдернули шнур из розетки. Руку свело судорогой.
– Жив остался?
– Остался. Только заикался недели две. Потом постепенно прошло.
– То есть ты хочешь сказать, что Кривопалова убил его собственный «дипломат»?
– Больше нечему.
– А как пострадали остальные пассажиры?
– Представь себе, что «дипломат» сработал в тот момент, когда Кривопалов прикоснулся свободной рукой к троллейбусу. Тогда часть напряжения попадает на его корпус и удар получат те, кто дотронулся до корпуса рукой или встал одной ногой на подножку, как эта женщина. Только рука Кривопалова зажимает «дипломат», как источник тока, а женщина роняет авоськи, поскольку они таковыми не являются. Логично?
– Логично. Но что потом стало с этим хитрым «дипломатом»?
– А вот это нам и предстоит выяснить. Если это было убийство, как я склонен предполагать, а не замаскированное самоубийство, то рядом должен был находиться тот, кто привел «дипломат» в действие.
– А затем, возможно, и заменил «хитрый»
«дипломат» на обычный – по виду точно такой же.
– Верно. И если этот хитрый «дипломат» уже уничтожен, то доказать что-то будет чрезвычайно сложно. Поэтому завтра с утра вплотную займешься секретарем покойного. Как его там?