Шериф и его кот
Шрифт:
Когда проводник подъехал, я поднял руку, призывая отряд остановиться.
— Шериф… — Крауч сплюнул табачную жвачку на валун. — До места — всего полмили. Возьми с собой одного человека, потолковей и побыстрее — дальше проскочим сами, глянем сначала, черноногие могут устроить засаду на подходах — это в их обычаях. Лошадь оставь, пойдём на ногах, там не проедешь.
— Аллен — ты старший, оставайтесь здесь, и не забудь выставить постовых. Болтон — ко мне… — я привязал жеребца к дереву, вынул из седельной кобуры «Винчестер», а потом перекинул патронташ
Проводнику виднее, даже не собираюсь спорить. Дилан уже воевал с краснокожими еще когда я под стол пешком ходил. Ну… это если попробовать провести временную параллель между девятнадцатым и двадцать первым веком.
Крауч молча развернулся, поудобней перехватил свой Шарпс и быстрой лёгкой походкой пошёл в лес. Давид, я и Болтон потопали за ним.
После седла, пешая прогулка показалась сущим наслаждением, но уже через полчаса я начал материться про себя как сапожник. Грёбаные ветки, грёбаные кусты, грёбаные острые камешки, грёбаные косогоры и едва различимые тропинки. Грёбаный фронтир — это не городской парк развлечений. В парке, самое страшное, в дерьмо вступишь, а здесь можно и сучок в глаз схлопотать. Или чего ещё похуже. Как же достала эта грёбаная паутина!!!
Я весь взопрел, быстро выдохся и едва удерживался, чтобы не пальнуть в мелькающую впереди енотовую шапку.
Малыш Болтон тоже обессилел и сопел как злой скунс.
Крауч с лёгкостью скользил по лесу и даже не собирался снижать темп. Мусий и Муна тоже сбежали далеко вперёд.
Наконец, видимо почувствовав, что я уже на грани издыхания, Давид приостановился.
— Так… — паренёк высоко поднял ногу и поставил её на полную ступню. — Делай так, а рука так… — он слегка развёл локти. — Будет легко…
Он улыбнулся и скользнул по тропинке.
Не скажу, чтобы я моментально в совершенстве овладел искусством передвижения по лесу, но идти стало действительно легче.
Через полчаса Крауч начал замедляться, потом и вовсе остановился, а Давид вообще свалил куда-то в лес.
А ещё через пару секунд, впереди послышались разъярённые кошачьи вопли.
И почти сразу же, с той стороны, между деревьев мелькнули едва различимые силуэты.
Резко хлестнул Шарпс Крауча, проводник отбросил винтовку, выхватил револьвер и ринулся в лес.
Я вскинул карабин, но выстрелить не успел, откуда-то сбоку возник смуглый мускулистый тип в одной набедренной повязке и мощным ударом копья вышиб Винчестер у меня из рук.
От второго удара, уже тычка, я ушёл чудом — отпрянул назад, зацепился сапогом об корягу и рухнул на задницу.
— Йе-хууу! — индеец ликующе заулюлюкал и в прыжке занес копьё для следующего удара.
Весь мир сузился до размеров широкого листовидного наконечника, время практически остановилось.
И запустилось снова, одновременно с грохотом моего шестизарядника.
Смит резко брыкнулся в руке, распластавшийся в прыжке меднолицый взвизгнул и рухнул на землю, подняв ворох опавшей листвы.
— Бах-бах-бах!!! — три выстрела саданули чередой.
Вынырнувший из-за деревьев
Я лихорадочно повёл взглядом, заметил, как Болтон оседлал ещё одного индейца и с остервенелым хрипом тычет в него ножом, после чего подхватил выпавший Винчестер.
Что-то сильно дёрнуло штанину возле ширинки, я оледенел от ужаса и почти не целясь выпалил в краснокожего, натягивавшего тетиву своего лука в десятке метров от меня.
Лягнул рычаг затвора, но раздавшийся истошный визг подсказал, что и первая пуля нашла свою цель — индеец пронзительно вереща и зажимая пах катался по земле.
— Опять? Да ну нахер? — машинально удивился я, подбежал поближе и вторым выстрелом добил стрелка.
А потом понёсся на кошачьи вопли.
Открывшаяся картинка впечатлила до глубины души. Пушистые очаровательные и мимишные котаны, превратились в настоящие исчадья ада.
Тощий и длинный индеец, пытался отмахаться от них томагавком, но у него ничего не получалось. Рожа меднолицего превратилась в сплошной кусок мяса, кусок носа болтался на коже, а левый глаз вытек. Мусичка и Муна нападали поочерёдно, с разных сторон, с яростным пронзительным визгом взмывали в воздух, рвали индейца за морду, успевали отпрыгнуть, сменить позицию и снова атаковали.
Я даже рот открыл от такого феерического зрелища, но быстро пришёл в себя и отправил страдальца на свидание к Маниту.
Сзади послышался топот, я резко развернулся, вскидывая шестизарядник, но вовремя убрал палец со спускового крючка.
— Готово… — Крауч одобрительно кивнул при виде терзающих труп кошаков. — Их было всего восемь. Один ушёл — смысла догонять нет — всё равно не догоним, а он не вернётся.
— Черноногие? Почему тогда их было так мало? — я приметил, что «Смит» дрожит в руке и быстро сунул его в кобуру.
Дилан мотнул головой и сплюнул.
— Не черноногие — шошоны. Сопляки решили стать воинами. Сами на нас неожиданно наткнулись. Если бы не твои коты — было бы труднее с ними сладить. За тобой — трое, ещё одного пришиб твой щенок, как там его, а остальные за нами. — Крауч достал из ножен тесак и попробовал большим пальцем клинок. — Скальпы со своих снимать будешь? Думай быстрее, шериф. Перестрелку мог ещё кто-то услышать.
Я отрицательно мотнул головой. С одной стороны, три раза по двенадцать долларов — это уже тридцать шесть долларов, а с другой… с другой, пусть проводник с сыном тоже заработают. А я ещё успею.
— Так переселенец говорил о черноногих. Или он перепутал?
— Это я с его слов решил, что напали черноногие, — Крауч шагнул к трупу, но Муна и Мусий неожиданно дружно вызверились на него.
— Эй-эй, — проводник проворно отскочил. — Угомони свои исчадья, а то я…
Он положил руку на рукоятку револьвера в кобуре.
Я пристально на него посмотрел.
— Что ты?
— Ничего, шериф, ничего… — Крауч мигом убрал руку от кобуры. — Просто убери своё зверье.
— Ко мне… — я похлопал по колену.