Шерлин
Шрифт:
Я сделала глубокий вздох и тихо сказала:
— Наверное, в этом есть смысл. Мы его не понимаем, но, видимо, он есть.
— Но…
— Как только с Марвилет будет покончено, Бену вернется его статус, а он до всего был королевским мастером. Он завидный жених.
— Но он даже не смотрит на меня, — призналась Лотта. — Приводит короля и даже почти не разговаривает со мной. А если говорит, то будто все время чего-то ждет, глядя в лицо.
— Ты из мира, где для брака не нужна даже симпатия, — напомнила я Шарлотт. — Но в любом случае они оба замечательные. Ты мне столько рассказывала
— А ты?
— Что я?
— Тебе ведь… — начала названная сестра, но я ее прервала и с болезненной улыбкой сказала:
— Не забывай, что после я вернусь домой. Мне не для чего даже думать о том, чтобы остаться здесь.
«Особенно теперь», — добавила про себя.
— И даже ради меня? — с надеждой спросила Лотта.
— Солнце, но ты же понимаешь, что моя семья не здесь, а там? Разве я смогу причинить им боль, оставшись здесь? А жить на два мира… Это тяжело, — прошептала я. — Я попробовала. Это тяжело. Мне будет проще просто забыть.
— Я не хочу, — со слезами в голосе призналась Шарлотт.
— Все буде хорошо, родная.
Я поднялась и отошла на десяток шагов, чтобы девушка не слышала моего всхлипа. Хотелось разрыдаться, упав на землю, но я лишь схватилась за ствол дерева, позволив удлинившимся когтям легко пробить кору.
Когда гости собрались, Бен в своей маске приблизился к Лотте и подал ей руку, предлагая прогуляться. Обернувшись ко мне, он искренне улыбнулся, но у меня не было сил улыбнуться в ответ. Я казалась себе слабой и опустошенной. Словно меня предали…
Но…
«Он ничего не обещал мне, — сделала я последнюю попытку, но слова не сработали. — Не было сказано ни слова!»
Да, ничего не было сказано, но мне казалось, что он смотрит на меня не просто с симпатией, что что-то таится на дне его голубых глаз, что-то особенное скрыто за улыбкой.
Я ошиблась.
«Привыкай, Линка, это всего лишь неразделенная любовь. В этом нет ничего такого. Все через нее проходят. И не умирают».
Так почему столь сильно болит сердце?
Я держалась позади, делая вид, что танцую среди толпы людей. Маска позволяла мне не играть роль и не улыбаться, не давать мужчинам знать, что мне не нравятся их сальные взгляды.
Вскоре Бенедикт привел Шарлотт к небольшому возвышению, на котором в воздушном кресле из белого дерева расположился его величество. Я видела его мельком во время визитов к Лотте, но теперь могла в полной мере оценить его породистое лицо и мощное телосложение.
Играли музыканты, слуги бродили по поляне, предлагая напитки. Отступив к зарослям, я внимательно осмотрела толпу и мгновенно распознала Марвилет среди гостей. Она не особо скрывалась. Ведьма выбрала весьма фривольное алое платье и весьма символическую маску из алого же кружева. Она улыбалась и всячески флиртовала со всеми желающими, весьма недвусмысленно посылая сигналы королю. Не знай я, кто передо мной, решила бы, что вижу невероятно красивую и очень соблазнительную блондинку, которая нацелилась на его величество. Король же поощрял ее действия улыбкой. Возможно, именно поэтому Марвилет не замечала того, что переодетые стражники немного оттеснили других гостей от возвышения и окружили поляну. Пока никто ничего не понял, но не пройдет и пары секунд, как кто-нибудь заметит эту странность.
Внезапно музыка стихла, и его величество поднялся. То, как росли деревья в этой части парка, позволяло всем гостям далеко вокруг видеть Марлона, на что, видимо, и был сделан расчет.
— Дорогие подданные, сегодня весьма важный день, — хорошо поставленным голосом сказал король. — Я рад, что прибыли все, кого мне хотелось бы видеть здесь. И особенно мне радостно, что сегодня среди гостей есть один человек, которого я хотел бы вам представить.
Гости подступили ближе, но им не дали подойти вплотную, оставив Марвилет, Бена и Шарлотт внутри маленького круга перед импровизированным троном.
Марвилет улыбнулась, но тут же насторожилась, оглядевшись.
— Сегодня я хотел бы представить вам одну гостью, — сказал король и протянул руку, указывая на Шарлотт.
— Не умеете вы держать театральную паузу, ваше величество, — тихо прошипела я себе под нос.
Бен помог Лотте снять маску и выйти вперед. Было видно, что ведьма мгновенно ее узнала. Я улыбнулась, видя, как Марвилет переменилась в лице.
— Хочу представить вам прекраснейшую Миру Шарлотт Краймист! — объявил король. — Ее отец почему-то скрывал леди от нас, а после и вовсе ее по ошибке посчитали погибшей, обвинив во всем моего друга и королевского мастера.
Толпа гостей заохала, увидев, как Бен снимает маску, представая перед гостями. Стражники выдвинулись вперед и приготовились.
— А так же я должен сказать, что обвиняю Марвилет Краймист в том, что она…
— Кто? — громко спросила блондинка, шагнув вперед, но стражники тут же отреагировали и тоже приблизились. — Что она вам наплела, ваше величество?
Я прищурилась и прикусила губу, чувствуя, что королю не удалось выбить ведьму из равновесия. Похоже, она была готова к такому повороту. Я посмотрела на Бена, но тот был сосредоточен лишь на Марвилет.
— Она заявила, что я ведьма? — спросила женщина, и по толпе гостей прокатился вздох. — И вы поверили? Поверили, что эта безумная девица говорит правду?
— Это правда! — выкрикнула Шарлотт. — Ты убила мою мать, убила моего отца! Пыталась убить меня! И отобрала все, что по праву моё!
— Тише, Лотта, — себе под нос прошептала я. — Не реагируй так. Спокойнее.
— Ты бредишь, милое дитя, — с мягкой улыбкой ответила Марвилет. В эту секунду рядом с расстроенной Шарлотт она казалась самим спокойствием. — Я не делала ничего из того, в чем ты меня обвиняешь. Как можно? Я честная женщина. Я любила твоего отца и поддерживала его все годы, что он жил и страдал из-за тебя.
— Что? — ошарашено выдохнула Лотта.
— Мы скрывали, что ты опасна, — с очень натуральной теплотой и болью произнесла Марвилет. — Мы хранили в тайне, что ты неуравновешенна и способна убить. И вот чем ты отплатила мне? Опорочила в глазах короля?
Я подалась вперед, прекрасно понимая, какую игру ведет Марвилет. Она уверенно играла на публику. И со стороны ее расчет казался верным. Спокойная и миролюбивая блондинка на фоне нервной и плачущей Шарлотт, которую люди видели впервые, казалась невинной жертвой обмана.