Шрифт:
Юрий Константинович МИТИН
ШЕРЛОК ХОЛМС И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ
Статья
Доктор Артур Конан Дойл был молод и беден. Когда в 1882 году он получил практику в Портсмуте, ему было двадцать три года, медицинский опыт его ограничивался годом в роли судового врача. Связей - никаких, родственники помочь не могут или не хотят. Так что доктор завесил шторами окна первого этажа в доме, который ему удалось снять, чтобы прохожие не догадались, что в комнатах нет мебели. А медную табличку со своим именем и дверные ручки он чистил глубокой ночью: никто не должен знать, что доктору не на что нанять служанку.
Конан Дойл был, судя по всему, хорошим, разумным, знающим врачом. К тому же он был добрым человеком. А чего
Мать, в бедности растившая многочисленных сестер Артура, требовала в письмах, чтобы он женился. Хорошо бы отыскать состоятельную невесту... Ведь на сорок фунтов в год не проживешь.
Получилось все наоборот.
В марте 1885 года расположенный к Артуру доктор Пайк пригласил его на консультацию. Доктора пугали симптомы болезни Джека, сына небогатой вдовы, что поселилась по соседству. Мать и сестра мальчика ждали их в пансионе, где они жили у моря, надеясь, что Джеку станет лучше. Консилиум утешения не принес. Доктору Пайку и Артуру было ясно, что мальчик обречен. Он перенес менингит и страдал от осложнений. Страшные болезненные припадки лишали Джека разума... Миссис Хокинс, его мать, пригласила врачей к чаю. Его сестра Луиза накрыла на стол. Разговор за чаем был печальным не только оттого, что все понимали безнадежность положения, но и потому, что семье Хокинсов было некуда деваться. Их уже попросили покинуть два пансиона: припадки пугали постояльцев. И вот завтра они должны уехать и отсюда. Но куда? Вернуться в Лондон, где у них есть квартирка? Но там Джеку сразу становится хуже.
Луиза старалась не смотреть на врачей - ей было стыдно, что мать так унижается перед чужими людьми.
Потом доктора стали прощаться. И вдруг, уже у двери, очень высокий и худой доктор Конан Дойл вдруг сказал:
– Пожалуй, я могу предложить временный выход. Если, конечно, вас это устроит. Я живу один в пустом доме. Там есть свободная комната. Вы можете привезти мальчика ко мне. Днем вы будете рядом с ним, а ночью я... Нет, вы меня неправильно поняли! Я не возьму с вас денег. Ведь мальчик мне не помешает.
На следующий день Джека привезли к Конан Дойлу. Вскоре у ребенка поднялась температура, ночами он почти не спал. Не спал и доктор Артур. Он проводил ночи в качалке, которую поставил в комнате у Джека.
С каждым днем Джеку становилось хуже. Через две недели он умер.
И без того небольшая практика Артура понесла на этом жестокий урон. Да и как прикажете реагировать пациентам Конан Дойла, если из его дома на виду у всех выносят маленький, обтянутый черной материей гроб и все вокруг знают, что доктор сам предложил оставить мальчика у себя.
И хоть доктор Пайк стоял за своего друга стеной, а мать и дочь Хокинсы не столько думали о своем горе, сколько утешали разбитого несчастьем молодого врача, половину пациентов Артур потерял. Разве докажешь благопристойным соседям, что Хокинсы бедны и никакой корысти в действиях Артура не могло быть.
После похорон знакомство с Хокинсами не прервалось. Артур часто навещал их, да и женщины нередко бывали у него в пустом доме. Кто знает, в какой момент взаимное сочувствие и общее горе, соединившие этих людей, превратились в любовь? Луизе, которую все звали Туи, было тогда двадцать семь лет, она была на год старше Артура. Милая, круглолицая, полногубая шатенка с большими сине-зелеными глазами была молчалива, домовита и улыбчива. До встречи с ней Конан Дойл неоднократно влюблялся, собирался жениться, шумно расставался с красавицами, чтобы тут же влюбиться снова... А тут все было иначе. В начале марта они познакомились у постели Джека, в конце апреля - обручились.
Мать
Конан Дойл также понимал, что богатым и преуспевающим врачом ему не стать. А вот знаменитым писателем он станет! Ведь Туи верит в него. Пока что они уговорили тещу переехать в их дом, взяли напрокат пианино и купили записную книжку в кожаном переплете, на который наклеили квадратик бумаги: "Л. и А. Конан Дойл, 6 августа 1885 года". В альбом они записывали мысли о книжках, что вместе прочли, понравившиеся цитаты и придуманные молодоженами афоризмы. Рукой Артура написано, например: "Для того чтобы быть истинной, религия должна охватывать все - от амебы до Млечного Пути". Религиозные вопросы были для Конан Дойла больным местом: дело в том, что со стороны отца у него было немало богатых и знатных родственников. Все они, без исключения, были ревностными католиками. Артуру достаточно было бы не спорить с ними - тетки и дядья любили племянника. Но упрямый доктор твердо заявил, что он не признает существования бога. Родственники этого не перенесли и отвернулись от Артура.
Закончив прием больных, доктор садился за письменный стол и допоздна писал. Каждый день. По многу страниц. Но Конан Дойлу никак не удавалось найти себя в литературе. Артур был убежден: он родился, чтобы стать историческим романистом.
В то же время история часто представлялась ему как яркое скопище характеров, необычных ситуаций, парадоксальных сюжетов. В ней он искал приключения, тайну, детектив. Отсюда один шаг до детектива современного.
В архиве Конан Дойла наследники отыскали его заметки, относящиеся к 1886 году. "Прочел роман Габорио - детектив "Лекок", - писал Конан Дойл, а также рассказ об убийстве старухи, имя которой я запамятовал... Все это очень хорошо сделано. Как у Уилки Коллинза, но лучше". И на том же листке появляется странная запись, явно связанная с заметкой о Габорио: "Рукав плаща, испачканное брючное колено, грязь на указательном и большом пальцах, ботинок... каждая деталь может нам что-то рассказать, но невероятно, чтобы в сумме они не показали истинной и полной картины".
Конан Дойл начал думать о детективном рассказе.
Будучи сам врачом и весьма трезвым человеком, Конан Дойл полагал, что детективная работа может стать настоящей наукой. Это положение сегодня кажется настолько бесспорным, что трудно поверить, что еще в семидесятых годах прошлого века криминалистики как науки не существовало. Ее пытался изобрести на страницах своих новелл Эдгар По, а реальные полицейские обходились жизненным опытом и услугами осведомителей. Опубликованная в 1864 году книга Ломброзо о криминальных типах, хоть и получила широкую известность, практической пользы сыску не принесла. Работы Бертильона, Хершела, Гофмана и других ученых - дело ближайшего будущего.
В начале 1886 года Конан Дойл записывает: "Испуганная женщина подбегает к кебмену. Они отправляются искать полисмена. Джон Ривс, который уже семь лет служит в полиции, отправляется с ними". Это уже набросок к детективному рассказу.
В записных книжках все чаще появляются заметки, подготовительные фразы, имена, места действия для детектива. Кто будет главным героем? У Дойла есть приятель, ведущий член Портсмутского литературного и научного общества по имени Джеймс Ватсон. Записывает: "Джон Ватсон". Станет ли он детективом? Может быть, он лишь друг и комментатор? Но как тогда назвать главного героя? Появляется в записной книжке имя: "Шерринфорд Холмс". Но это имя его не удовлетворило. Оно было слишком претенциозным. И тут в голову пришло ирландское имя Шерлок. Хорошо звучит: Шерлок Холмс? Внешне он будет похож на доктора Джозефа Белла, что учил Артура в Эдинбургском университете.