Шерлок Холмс и крест короля
Шрифт:
В каморке же, куда мы поднялись вместе с инспектором Уэйнрайтом, стоял запах отсыревшей шерсти и непромокаемой ткани. Больше всего тесное помещение напоминало каюту яхты: пространство было полностью занято меблировкой, состоявшей из нескольких шкафчиков, полок и стола с двумя стульями, обтянутыми черной кожей и набитыми конским волосом. У стены была привинчена койка. Рядом находилась дверь в крохотную комнатушку, где, наверное, спал второй смотритель. Деревянная лестница вела в световую камеру через потолочный люк.
— Фактов у нас немного, — сказал Уэйнрайт, — и они станут вам известны, прежде чем вы отсюда спуститесь. Тело осматривает
— В таком случае, — заметил я, — мы не только не узнаем наверняка, как умер старший из братьев, но и не сможем быть уверены в самом факте его смерти.
— Едва ли Абрахам уцелел, доктор. Ну а если однажды мы увидим его вновь, у меня, разумеется, будет к нему парочка вопросов. Ведь он вполне мог убить своего брата Роланда. Представляю, как подобное известие всколыхнет округу!
В этот момент я не мог не испытывать благодарности Лестрейду за оказанное покровительство. Подчиняясь его указаниям, линкольнширский полисмен вел себя так, будто дело изъято из его компетенции и перепоручено нам. Будь Абрахам Кастельно жив, Альберт Уэйнрайт был бы рад предъявить ему обвинение в убийстве. Но поскольку такой поворот событий представлялся маловероятным, провинциальный инспектор утратил интерес к расследованию.
Он шагнул из каморки на маленькую чугунную площадку наружной лестницы и застыл в дверном проеме, словно в раме.
— Что до световой камеры, джентльмены, то внутри находится обычный для подобных сооружений заводной механизм. Нечто вроде старинных дедушкиных часов, только гораздо больше. Толстая железная цепь с грузом закручивается до верха и пускается в ход. Ее постепенное снижение длится восемь часов и управляется регулятором наподобие маятникового. И так же как раскачивание маятника заставляет двигаться стрелки циферблата, опускание цепи с грузом поворачивает отражатели, которые собирают свет фонаря в единый луч, направленный на море. Пока из Кингс-Линна через день-другой не пришлют новых смотрителей, сматывать цепь, заводить часы и налаживать регуляторы будет человек из Фрестона. Он же проследит за тем, чтобы в ламповых резервуарах не заканчивался керосин. Мой констебль останется здесь до прилива и ответит на все ваши вопросы. Если понадобится помощь, он к вашим услугам.
— Мистер Уэйнрайт, позвольте задержать вас еще на секунду, — учтиво проговорил Холмс. — Каковы обязанности смотрителей маяка?
— Кто-то из них должен постоянно находиться на дежурстве, чтобы измерять скорость ветра, записывать показания барометра и каждое утро чистить линзы отражателей. Также при необходимости смотритель протирает стекла фонаря. Хотя, конечно, в последнее время наш маяк превратился в простую сигнальную башню для местного населения. Корабли мимо нас проходят редко.
— По замечанию мистера Гилмора, —
Инспектор передал старый маяк в наше распоряжение, оставив внизу, у чугунной лестницы, констебля в форменном мундире. Мы спустились по ступеням и, с трудом преодолев болотистый участок, вышли на широкую песчаную полосу — к тому месту, куда волны выбросили труп Роланда Кастельно. Доктор Риксон окончил осмотр, и теперь тело несли на носилках из беленых досок, выдернутых из ограды овечьего загона. Позади шли двое мужчин — Родерик Гилмор и врач, судя по твидовому костюму и черному медицинскому чемоданчику. Я назвал свое имя. Наверное, мистеру Риксону, живущему на столь опасном участке побережья, нередко приходилось осматривать трупы утопленников. Теперь, хладнокровно выполнив свой долг, он выразил готовность ответить на любые мои вопросы.
— Очевидно, бедняга утонул? — предположил я.
— Да, думаю, заключение будет именно таким, — живо ответил доктор Риксон. — Хотя, разумеется, нужно дождаться результатов вскрытия.
— Не обнаружено ли каких-либо отметин на голове умершего?
— Нет. Правда, грязь налипла, но это произошло уже после наступления смерти, а повреждений, как и следовало ожидать, я не заметил: берег здесь не скалистый, волны прилива накатывают ровно.
— Позвольте спросить, мистер Риксон, есть ли у вас фотография хотя бы одного из братьев? — присоединился к нашему разговору Шерлок Холмс.
— Не думаю… — Риксон озадаченно нахмурился. — Имею честь видеть перед собой мистера Холмса, верно? Я бы удивился, если бы оказалось, что кто-то из них посещал фотографа. Братья, конечно же, были похожи, все-таки родная кровь, но нашли мы именно Роланда, не Абрахама. Тут все их знали.
— А карманы? Нет ли там чего-либо, удостоверяющего личность погибшего?
Холмс похлопал по выцветшей и перепачканной куртке утопленника. Присмотревшись к выражению лица своего друга, я заключил, что его пальцы ничего не нащупали.
— Нет, — ответил доктор Риксон, без возражений наблюдая за тем, как заезжий детектив бесцеремонно обшаривает одежду на трупе. — Нет, мистер Холмс, в Скотленд-Ярде могут придерживаться иного мнения, но при сложившихся обстоятельствах я сказал бы…
— Действительно, ничего, кроме обыкновенной пляжной гальки! Вот, например! — невинно проговорил Холмс, двумя пальцами извлекая из кармана утопленника маленький грязный камешек, как две капли воды похожий на тот, который оставила нам мисс Кастельно. — Или вот! — Мой друг показал нам три или четыре одинаковых голыша и, прежде чем доктор Риксон успел возразить, пожал плечами и произнес: — Это обыкновенное дело. Неудивительно, что после того, как волны несколько дней таскали тело по мелководью и прибрежным пескам, в складках одежды набралось немало гальки.
Камешки исчезли с ладони Холмса, и сперва я решил, будто он их выбросил. Но, поразмыслив, я понял: из куртки погибшего смотрителя маяка они незаметно перекочевали в карман прославленного лондонского сыщика.
5
Я предполагал, что, воспользовавшись отсутствием Альберта Уэйнрайта, мы посвятим большую часть ночи обыску шкафов в каморке смотрителей. Мне и в голову не приходило, будто нам угрожает опасность разделить судьбу несчастного Роланда Кастельно.