Шерлок Холмс. Его прощальный поклон
Шрифт:
Во время этого разговора мистер Скотт-Экклз беспокойно ерзал на стуле.
– Я рад, что записка нашлась, ведь это подтверждает мое свидетельство, – проговорил он. – Но учтите: я пока не знаю, что произошло с мистером Гарсиа и что слышно о его домашних.
– С Гарсиа все просто, – ответил Грегсон. – Этим утром его нашли мертвым на общинных землях Оксшотта, почти в миле от дома. Кто-то размозжил ему голову; орудием убийце послужил мешок с песком или что-то подобное, чем можно дробить, но не ранить. Место это глухое, в радиусе четверти мили жилья вокруг нет. Похоже, сначала его сбили с ног ударом сзади, однако и после
– Ограбление?
– Нет, никаких признаков.
– Событие ужасное и очень прискорбное, – проворчал мистер Скотт-Экклз, – но мне, ей-богу, приходится несладко. Я не имею никакого отношения ни к ночной прогулке хозяина дома, ни к его плачевному концу. Каким образом вы на меня вышли?
– Очень просто, сэр, – отозвался инспектор Бейнз. – Единственным документом, который нашелся в кармане убитого, было ваше письмо, где говорится, что вы собирались гостить у него в ту ночь, когда он погиб. На конверте мы прочли его имя и адрес. Утром в десятом часу мы прибыли в его дом и не застали ни вас, ни кого-либо другого. Я телеграфировал мистеру Грегсону, чтобы он, пока я осматриваю Вистерия-Лодж, разыскал вас в Лондоне. Позднее я встретился в Лондоне с мистером Грегсоном, и вот мы здесь.
– А теперь, думаю, пора приступить к официальному оформлению. – Грегсон встал. – Вам, мистер Скотт-Экклз, придется отправиться с нами в полицейский участок и дать письменные показания.
– Разумеется, я готов. Однако мне понадобятся ваши профессиональные услуги, мистер Холмс. Я хочу, чтобы вы выяснили правду, каких бы усилий и затрат это ни стоило.
Мой друг обратился к деревенскому инспектору:
– Полагаю, мистер Бейнз, вы не станете возражать против нашего сотрудничества?
– Поверьте, сэр, для меня это большая честь.
– Похоже, все ваши шаги были очень спорыми и разумными. Позвольте спросить, имеются ли указания, когда именно было совершено преступление?
– Труп находился там самое позднее с часу ночи. Примерно в это время пошел дождь, а смерть определенно наступила раньше.
– Это совершенно исключено, мистер Бейнз! – воскликнул наш клиент. – Его голос не спутаешь ни с каким другим. Могу поклясться, что именно в это время Гарсиа заглянул в мою спальню и задал мне вопрос.
– Необычно, однако вполне возможно, – улыбнулся Холмс.
– У вас есть объяснение? – спросил Грегсон.
– На первый взгляд дело не очень сложное, хотя некоторые его детали определенно не лишены интереса и новизны. Чтобы высказать свое твердое и окончательное мнение, мне требуется поднакопить фактов. Кстати, мистер Бейнз, при осмотре дома не попалось ли вам чего-нибудь примечательного, кроме записки?
Сыщик бросил на моего друга странный взгляд.
– Кое-что показалось мне очень даже примечательным. Быть может, когда я покончу с делами в полицейском участке, вы соблаговолите отправиться на место и сказать, что вы об этом думаете.
– Я весь к вашим услугам. – Холмс позвонил в колокольчик. – Миссис Хадсон, проводите этих джентльменов и будьте добры, пошлите мальчика отправить телеграмму. Пусть заплатит пять шиллингов за ответ.
После ухода посетителей мы некоторое время сидели молча. Холмс непрерывно курил, сидя в привычной позе: внимательные глаза спрятаны за опущенными веками, шея вытянута, подбородок вздернут.
– Ну, Ватсон, – внезапно повернулся он ко мне, – что вы об этом думаете?
– Никак не возьму в толк, зачем было мистифицировать Скотт-Экклза.
– А что насчет преступления?
– Ну, поскольку домочадцы этого человека исчезли, я бы сказал, что они как-то замешаны в убийстве и решили скрыться от правосудия.
– Такое предположение вполне допустимо. Однако согласитесь: при этом кажется странным, что двое слуг, составивших заговор против хозяина, выбрали для нападения ту единственную ночь, когда в доме находился гость. В любую другую ночь на той неделе они расправились бы со своей жертвой без свидетелей.
– Тогда почему они бежали?
– Вот именно. Почему? Вот вам важный факт. Другой важный факт – необычное приключение нашего клиента Скотт-Экклза. И что же, мой дорогой Ватсон, неужели разум человеческий не в силах изобрести объяснения этим двум фактам в совокупности? А если и записка, с ее крайне своеобычным языком, уложится в изобретенную версию, то почему бы не принять ее в качестве рабочей гипотезы? Если новые факты не будут противоречить схеме – гипотеза превратится в разгадку.
– Но в чем она состоит, наша гипотеза?
Холмс, опустив веки, откинулся на спинку кресла.
– Согласитесь, Ватсон, о шутке говорить не приходится. Как показало развитие событий, назревала трагедия, и приключение Скотт-Экклза в Вистерия-Лодж было каким-то образом с нею связано.
– Но каким?
– Распутаем цепь постепенно. Есть что-то неестественное в крайнем ее звене – странной и внезапной дружбе молодого испанца и Скотт-Экклза. Инициативу проявил первый. На следующий же день после знакомства он является к Экклзу в гости на другой конец Лондона и продолжает поддерживать с ним тесное общение, пока не заманивает его в Эшер. Что ему понадобилось от Экклза? Чем тот привлекателен? Да ничем. Умом не блещет – куда ему до какого-нибудь латинянина с его подвижным интеллектом. Тогда почему Гарсиа из всех, с кем был знаком, выбрал для своих целей именно Экклза? Обладает ли тот каким-либо выдающимся качеством? Да, скажу я. Он приличнейший человек, само воплощение британской респектабельности. Такому свидетелю другой британец легче всего поверит. Вы сами убедились: ни одному из инспекторов не пришло в голову усомниться в его куда как странных показаниях.
– А что он должен был засвидетельствовать?
– В итоге он не засвидетельствовал ничего, но при ином повороте событий мог бы засвидетельствовать очень многое. Так мне видится это дело.
– Понятно, он должен был засвидетельствовать алиби.
– Вот именно, мой дорогой Ватсон, он должен был засвидетельствовать алиби. Предположим, обитатели Вистерия-Лодж были соучастниками какого-то заговора. Осуществить задуманное, в чем бы оно ни состояло, планировали, скажем, незадолго до часу ночи. Вполне возможно, что они подвели часы и Скотт-Экклз отправился в постель раньше времени; во всяком случае, похоже, что, когда Гарсиа говорил про час ночи, на самом деле было не больше двенадцати. Если бы Гарсиа успел сделать свое дело и вернуться до названного часа, у него был бы убедительный ответ на все обвинения. Англичанин с незапятнанной репутацией готов поклясться суду, что обвиняемый не покидал своего дома. Это была бы гарантия от неприятностей.