Шерлок Холмс. Его прощальный поклон
Шрифт:
– Я всегда готов поделиться с вами новостями. Этот парень – самый настоящий дикарь, здоровенный как лошадь и злобный как черт. Прежде чем мы сумели его скрутить, он едва не перегрыз Дайнингу большой палец. Английского, почитай, совсем не знает, в ответ на вопросы только мычит.
– И по-вашему, есть доказательства, что он убил своего хозяина?
– Ну нет, мистер Холмс, этого я не говорил. У нас есть свои маленькие хитрости. Вы будете пробовать ваши, а я свои. Таков наш уговор.
Холмс пожал плечами, и мы побрели прочь.
– Не понимаю, что у него на уме. Похоже, он нацелился сесть в галошу. Что ж, надо нам, как он говорит, попробовать наши маленькие
– Садитесь-ка в это кресло, Ватсон, – попросил Холмс, когда мы вернулись в наш номер в гостинице «Бык». – Хочу ознакомить вас с обстановкой, потому что мне сегодня может понадобиться ваша помощь. Позвольте рассказать, как было дело, насколько я это понимаю. В основном случай довольно простой; затруднение, как ни странно, связано с арестом преступника. Тут еще имеются неясности, с которыми нам нужно разобраться.
Вернемся к записке, которую принесли Гарсиа в вечер его гибели. Можно сразу выбросить из головы идею Бейнза, будто в деле замешаны слуги Гарсиа. Доказательством служит тот факт, что это он сам заручился присутствием Скотт-Экклза, которое не могло иметь иной цели, кроме как обеспечить алиби. И это Гарсиа наметил на тот вечер какое-то предприятие, вероятно незаконное, в ходе которого его и настигла смерть. Зачем заботиться об алиби тому, кто не собирается нарушать закон? Тогда кто его наиболее вероятный убийца? Конечно, человек, против которого Гарсиа злоумышлял. Обо всем этом, мне кажется, мы можем говорить довольно уверенно.
Теперь займемся тем, почему исчезли домочадцы Гарсиа. Все они были его соучастниками в неизвестном нам преступлении. Если бы оно удалось, Гарсиа бы вернулся, англичанин удостоверил его алиби и дело сошло бы с рук. Однако вылазка была опасной, и если бы Гарсиа не возвратился к условленному часу, это могло означать, что он поплатился жизнью. На такой случай план состоял в том, что двое его подчиненных скрываются от расследования в заранее подготовленном месте, чтобы впоследствии повторить попытку. Эта версия объясняет все факты, не так ли?
Из прежней путаницы передо мной возникла стройная картина. И я, как всегда, удивился тому, что не разглядел ее раньше.
– Но почему один слуга вернулся в дом?
– Можно предположить, что в суматохе бегства он забыл прихватить с собой нечто ценное, без чего не может обойтись. В этом случае его действия понятны, не так ли?
– Хорошо, и каков следующий шаг?
– А теперь обратимся к записке, которую Гарсиа получил за обедом. Значит, на другом конце нити у него имелся союзник. И где же этот другой конец? Как я уже говорил, искать его следует в каком-то большом доме, а таких в округе немного. В первые дни, проведенные здесь, в деревне, я много гулял и свои ботанические изыскания разнообразил тем, что изучал окрестные большие дома и историю обитающих там семейств. Из всех домов мое внимание приковал один, и только один. Это известная усадьба якобитских времен Хай-Гейбл, в миле от дальнего конца Оксшотта и менее чем в полумиле от места трагедии. Прочие солидные строения принадлежат людям респектабельным и прозаическим, в чьей жизни нет места романтике. А вот мистер Хендерсон из Хай-Гейбл, судя по рассказам, человек своеобразный и с ним возможно всякое. Следственно, им и его домочадцами я занялся подробней.
Чудной это народ, Ватсон, и самый чудной из всей компании – сам хозяин. Я сумел с ним увидеться под правдоподобным предлогом, но взгляд его темных, глубоко посаженных глаз сказал мне, что истинная причина моего визита ему вполне ясна. Это мужчина около пятидесяти, полный сил, с седыми, стального оттенка, волосами, кустистыми черными бровями, величавой походкой и царственной осанкой – с крутым и властным нравом, таящимся за бесстрастной внешностью. Мистер Хендерсон либо иностранец, либо долго жил в тропиках: желтый и высохший, однако крепок, как канат. Вот его друг и секретарь, мистер Лукас, иностранец явный: с шоколадно-коричневой кожей, лукавым, кошачьим обхождением и коварно-вкрадчивой речью. Как видите, Ватсон, мы имеем уже две компании иностранцев: одну в Вистерия-Лодж и другую в Хай-Гейбл, так что картина начинает проясняться.
Вокруг этих двоих (а они близкие друзья) все в доме и вертится, но есть еще один человек, быть может представляющий для нас даже больший интерес. У Хендерсона двое детей: девочки одиннадцати и тринадцати лет. При них состоит гувернанткой мисс Бернет, англичанка лет сорока. Имеется и доверенный лакей. Все это сплоченная, как настоящая семья, компания, она сопровождает мистера Хендерсона в его бесконечных переездах – ибо он любитель путешествовать. Вот и нынче он примерно с месяц назад вернулся в Хай-Гейбл после годичного отсутствия. Добавлю еще, что он сказочно богат и может позволить себе любые капризы. Остальной штат – дворецкие, лакеи, служанки и прочие, – как принято в больших английских домах, раздут и недостаточно загружен работой.
Все это мне стало известно частично из деревенских сплетен, частично из собственных наблюдений. Лучший источник сведений – это отставленные от места, обиженные слуги, и мне повезло встретить одного такого. Я говорю «повезло», но счастливый случай бы не подвернулся, если бы я за ним не охотился. Как заметил Бейнз, у всех нас свои методы. Именно благодаря им я нашел Джона Уорнера, который служил в Хай-Гейбл садовником, пока самодур-наниматель, вспылив, не выставил его однажды за порог. Уорнер же приятельствует с некоторыми из оставшихся в доме слуг: все они дружно боятся и не любят хозяина. Таким образом, я получил доступ к домашним секретам.
Ну и чудной же это народ, Ватсон! Не стану утверждать, будто я уже все про них понял, но, так или иначе, это чудная компания. В доме два крыла, в одном живут слуги, в другом – хозяйское семейство. Единственное связующее звено между теми и другими – личный лакей Хендерсона, который подает на стол. Все потребное приносят к определенной двери, которая служит проходом из одной части дома в другую. Гувернантка и девочки выходят только в сад, больше никуда. Хендерсон нигде и никогда не показывается один. Темнокожий секретарь следует за ним как тень. Слуги поговаривают, что хозяин отчаянно чего-то боится. «Небось, продал душу дьяволу за богатство, – полагает Уорнер, – и теперь дрожит, что тот явится взыскать должок». Откуда они и кто такие – никому не ведомо. И нрав у всех бешеный. Дважды Хендерсон бросался на слуг с собачьей плеткой, и ему приходилось откупаться, чтобы они не подали в суд.
Так вот, Ватсон, оценим ситуацию с учетом этих сведений. Предположим, записка была послана кем-то из этого странного дома и сообщала Гарсиа, что пора осуществить какой-то заранее разработанный план. Кто мог ее написать? Кто-то из обитателей крепости, причем женского пола. Тогда кто еще, кроме мисс Бернет, гувернантки? Это прямо вытекает из наших рассуждений. В любом случае мы можем принять это как гипотезу и посмотреть, что из нее последует. Добавлю, что из-за возраста и характера мисс Бернет любовная интрига, которую я предположил вначале, полностью отпадает.