Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона
Шрифт:
— В данной ситуации мы рассчитываем на тридцать пять крупных боевых кораблей, тридцать восемь канонерских лодок, [13] сорок три торпедных катера, двенадцать войсковых транспортов, [14] а также одну королевскую яхту.
— Звучит внушительно.
— Несомненно, хотя, если говорить откровенно, боюсь, что многие из них к началу нового века станут таким же пережитком прошлого, как каноэ. Для флота настало время стремительных перемен, сэр.
13
Боевой
14
Судно, предназначенное для перевозки воинских частей и военного снаряжения.
Под мелким дождем они тряслись в экипаже по дороге, идущей вдоль берега. Впереди сквозь морось виднелись мачты более чем сотни больших кораблей, подобно деревьям какого-то бескрайнего зимнего девственного леса. Они приближались к самому сердцу могущественного британского военно-морского флота.
— На какой стадии сейчас находится расследование катастрофы «Софи Андерсон», капитан? — спросил Шерлок Холмс.
— Мы собрали письменные показания всех офицеров и почти закончили опрос моряков. Все должно быть готово для вашего ознакомления к тому времени, как мы приедем.
— Если не возражаете, капитан, я бы предпочел вначале сам опросить людей.
— Офицеры «Софи» и рядовые предупреждены о вашем визите, мистер Холмс.
— Могу я узнать, где они разместились?
— В своих казармах.
— Превосходно.
— Естественно, они свободны и могут общаться между собой, а также навещать своих товарищей, которые еще лежат в больнице. Изолятор находится возле казарм.
— Они могут сравнить и изменить свои показания при необходимости, не так ли?
— Мистер Холмс, эти офицеры и матросы провели вместе три дня на борту двух кораблей после крушения «Софи», у них была уйма времени для общения. Теперь бессмысленно изолировать их.
— Каково количество пострадавших?
— В общей сложности пятьдесят один человек, двое умерли сразу же во время взрыва. Еще восемь человек, включая мистера Говарда Граймса, штатского инженера и главного конструктора, и двух его подчиненных, пропали без вести, предположительно утонули. Семеро матросов серьезно ранены, у них преимущественно ожоги, и они остаются под наблюдением медиков. Остальных осмотрели — у них незначительные ранения — и отпустили.
— Среди этих людей есть лейтенант Ричард Хорнблауэр и его строевой офицер лейтенант Патрик МакКул?
— Так точно, сэр.
— Как следует из отчета, мистер МакКул на пять лет старше мистера Хорнблауэра.
Буш замялся, прежде чем заговорить.
— Понимаю, на что вы намекаете, мистер Холмс. Да, вообще-то мистер МакКул мог бы занимать более высокий пост, чем мистер Хорнблауэр. Но ведь отец мистера Хорнблауэра, виконт…
— Да, сэр Джозеф мне об этом говорил. Мистер МакКул по происхождению ирландец?
— Так точно, хотя родился и вырос в Шотландии. Окончил школу иезуитов.
— Была ли у мистера Хорнблауэра какая-нибудь причина сомневаться в его преданности?
— Мне ничего такого неизвестно, мистер Холмс. Вряд ли он назначил бы его своим заместителем, если бы имел какие-то сомнения, не так ли?
— А мистер Хорнблауэр?
— Образцовый офицер с безупречной репутацией. Хотя он…
— Что, капитан?
— Всем известно, что лейтенант страдает морской болезнью, — он сам это признает. Согласно бортовому журналу, как раз во время взрыва у него было недомогание.
— Вы полагаете, что причиной взрыва была неисправность двигателя, как заверяет пресса?
— Я не исключаю этого.
— А что говорят инженеры?
— Они в недоумении, как и все мы. Они тщательно проверили показания лага, но отклонений от нормы не обнаружили. Поскольку Граймс погиб, мы можем так никогда и не узнать правды.
Некоторое время спустя они подъехали к штабу Королевского военно-морского флота в Соленте. Полицейский флота отдал честь пассажирам экипажа, когда они въехали в главные ворота. Экипаж остановился перед офицерской казармой, домом холостяков, под знаменами на флагштоках. Буш указал Холмсу на дверь комнаты лейтенанта Хорнблауэра. В ответ на их стук послышалось «войдите». Оказавшись в маленькой, без изысков обставленной комнате, они увидели лейтенанта, что-то пишущего за столом.
— Раз уж до слушания я должен сидеть взаперти, капитан Буш, я могу кое-чем помочь флоту, — произнес молодой человек. — Этот отчет о соединении маяка Эддистоун с окружающими спасательными станциями посредством телефонных линий заслуживает более детального изучения.
— Надеюсь, лейтенант, вы будете всячески содействовать нашему высокому гостю из Лондона, — сказал Буш не без сарказма. — Увидимся с вами позже, мистер Холмс.
Сыщик сел на койку возле письменного стола; хозяин комнаты опустил ручку.
— Лейтенант, спасибо, что согласились встретиться со мной и еще раз рассказать обо всем подробно. Вам, должно быть, больно вспоминать о случившемся.
— Мой долг как руководителя и капитана «Софи Андерсон» помочь этому расследованию всем, чем могу.
— Мистер Хорнблауэр, расскажите, где вы были в момент взрыва?
— В своей каюте, мистер Холмс. После периода затишья мы попали под шквальный ветер, что вполне характерно для Северного моря в апреле. Если быть до конца откровенным, я чувствовал себя ужасно, поскольку страдаю морской болезнью — боюсь, это наследственная склонность. Через несколько минут после второй полувахты под командованием мистера МакКула раздался грохот, и меня сбросило с койки. Весь коридор был заполнен дымом. Я поспешил вниз, к двигателю, где на меня обрушились пламя и жар. Пожилой стюард, полинезиец Джек Лахулу, лежал без сознания, и к нему подбирался огонь. Первое, что я сделал, — это перетащил его в безопасное место.
— Вы спасли ему жизнь, лейтенант?
— Этот человек находится в коме. Врачи говорят, что его состояние вряд ли улучшится, мистер Холмс.
— Зачем стюарду находиться возле машинного отделения в такое время?
— У стюарда большая свобода передвижения по кораблю, чем у любого моряка, он может ходить куда угодно и когда угодно.
— Что произошло после этого, лейтенант?
— Через несколько минут возле меня собралась дюжина человек. Мы стали тушить пламя с помощью пожарного шланга, но вскоре я понял, что эта борьба заранее обречена на провал. Огромной силы ветер сорвал стальные листы под ватерлинией. Я видел, что матросы помогают раненым и собирают тела умерших, и тогда приказал людям сесть в спасательные шлюпки. На корабле не хранились боеприпасы, но углеводородное топливо в трюме было легко воспламеняемым. К счастью, ветер вскоре стих, и мы до утра чувствовали себя в лодках в безопасности, находясь на определенном расстоянии от «Софи». С наступлением рассвета нас подобрал фрегат «Фон Бюлов», который, как мы узнали позже, заметил поданный нами сигнал бедствия.