Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона
Шрифт:
Нам не оставалось ничего другого, кроме как позволить ему пойти с нами. Я переходил от одной безделушки к другой, осмотрел почти каждую антикварную вещь в кабинете, и все это под неусыпным оком Риколетти, который ходил за мной по пятам все утро. Когда леди Даксбари пришла перекусить в середине дня, его сменила миссис Риколетти, которая оказалась еще более цепкой, чем ее муж. Когда нас пригласили в гостиную пить чай, я совсем выдохся.
Как раз приехали джентльмены из Кембриджа, их провели в комнаты, чтобы они могли отдохнуть перед ужином. Мистер Дарвин — это не тот всем известный натуралист,
Леди Джиневра с сочувствием посмотрела на меня и протянула мне чашку чая.
— Вы уже нашли брошь Принни? — прошептала она.
— Внизу ее нет, — сказал я ей. — Я посмотрел везде, где можно было ее спрятать, и даже там, где ее невозможно спрятать. Здесь ее быть не может. Мне нужно поискать в спальнях.
— А вы не можете попросить об этом слуг? — небрежно бросила леди Джиневра.
— Если вор кто-то из них, то другие наверняка его прикроют, — пояснил я ей. — Вы сможете задержать семейство Риколетти внизу вечером, после ужина? Тогда я смог бы обыскать их комнаты.
— Вы действительно считаете, что это они? Вот здорово! — хихикнула леди Джиневра. — Меня всегда интересовало, чем Риколетти так привязал к себе папу.
— Джиневра, тебе пора одеваться к ужину! — прервала нас леди Даксбари.
Она окинула меня строгим взглядом, припасенным для чьих-то юных сыновей, которые будут флиртовать с ее дочерью, чтобы потом исчезнуть. Профессор и миссис Мортон чопорно сидели с чашками чая в руках, а мистер Дарвин в это время беседовал с лордом Даксбари. Ривз бросил на меня такой же испепеляющий взгляд, что и его хозяйка.
— Берег чист, мистер Холмс. Наверное, теперь вы можете осмотреть верхний этаж, прежде чем наши гости разойдутся, чтобы одеться к ужину, — пробормотал он.
Похоже, момент был как нельзя более подходящий. Я воспользовался временным затишьем и устремился к главной лестнице, чтобы начать поиски. Наверху все спальни были расположены в ряд: комнаты мужчин справа от лестницы, а женщин — слева. Пространство между ними было занято огромным куполом.
Меня вполне можно было обвинить в незаконном проникновении. Я толкнул первую же дверь, это оказалась спальня самого лорда Даксбари. Но здесь меня встретил лакей лорда; нахмурившись, он заявил, что его светлость не станет прятать свои собственные драгоценности.
Следующую комнату занимал лорд Сильвестр. Я почувствовал сильный запах его средства для волос, смешанный с каким-то другим неприятным запахом, который я не мог определить, но только я начал осматривать туалетный столик, как в коридоре послышались шаги, те же, что так озадачили меня утром. Я прислушался, затем выглянул в коридор, но все двери были закрыты. Звук шагов поднимающихся по лестнице людей заставил меня выйти из комнаты лорда Сильвестра. В коридоре я встретил лорда Даксбари и его почтенных гостей.
— А, Холмс! Джентльмены, это тот молодой человек, о котором я вам говорил, студент Другого заведения.
Я поклонился как можно почтительнее и выдавил слабую улыбку. Я чувствовал себя как ребенок, уличенный
— Я так полагаю, у вас ничего не получилось, — злобно произнес дворецкий. — Вам была предоставлена полная свобода действий, мистер Холмс. Мы ожидали от вас большего.
— Я не могу продолжать, — запротестовал я.
— Наблюдение и логические выводы, — напомнил мне Ривз. — Вот метод, мистер Холмс. — С этими словами он удалился.
Замечательно! Я постарался вспомнить, что я видел, чтобы сделать из этого какие-то выводы. Риколетти здесь здорово устроился, это правда, но нельзя упрятать человека за решетку только за то, что он нашел привлекательное гнездышко. Миссис Риколетти была вульгарной особой, но как можно посадить на скамью подсудимых женщину за то, что она вульгарна? Тогда половина женщин Лондона и большинство провинциалок были бы обвинены судом Олд-Бейли. Лорд Сильвестр тоже не подарок, но ведь он сын графа, а значит, неприкосновенен.
Я спустился к ужину, обдумывая эти факты, обещая себе учитывать все нюансы и подозрительное поведение. Увы, мои благие намерения вылетели в трубу. Не только потому, что гостями были два джентльмена из Кембриджа, а в придачу и миссис Мортон; на ужине также присутствовала половина местного дворянства, приглашенного семейством Даксбари. Меня посадили рядом с леди Джиневрой, у которой, как у дочери хозяев, это еще не был официальный выход в свет, поэтому она сидела в конце стола. Риколетти сидел ближе к центру стола и беседовал с гостями об искусстве, миссис Риколетти тоже сидела где-то посредине, и меня отделяли от наиболее вероятных подозреваемых куча тарелок и огромные вазы с поздними розами.
Как бы то ни было, следовало придерживаться правил этикета. Риколетти был на виду, и я должен признать, что создавалось впечатление, будто он знал о чем говорил, когда обсуждал старых мастеров. Меня особо заинтересовали химические теории джентльменов из Кембриджа, поэтому я чуть не подскочил от резкого «гм!» Пемберти.
— А… с вашего позволения… — заикаясь, произнес я и неуверенной походкой вышел из столовой, а затем поднялся на второй этаж.
Я повернул в женское крыло и пожалел о том, что не мог подключить к поискам леди Джиневру. Увы, неуверенная игра на пианино указывала на то, что она должна заниматься своим делом, а я — своим. Я с опаской вошел в будуар графини в надежде, что здесь меня никто не увидит.
Мне сразу бросилась в глаза шкатулка с драгоценностями на ее туалетном столике. «Отсюда легко можно что-нибудь украсть», — подумал я. Кто бы ни взял эту брошь, он мог решить, что это простая безделушка. На самом виду лежало несколько брошек с крупными камнями.
Следующая комната была отведена жене профессора. Вдруг я услышал шум в коридоре и заскочил в первую попавшуюся дверь.
По запаху я понял, что оказался в комнате миссис Риколетти. Я бы сказал, что здесь просто воняло, а на стул был небрежно брошен корсет от ее вчерашнего наряда. В коридоре послышался ее голос, и я начал спешно искать, где бы мне спрятаться. Шкаф был слишком маленьким. Окно? Закрыто. Ага! Я бросился под кровать.