Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона

Бетанкур Джон Грегори

Подошел официант с моей выпивкой. Я сделал глоток, а затем увидел ее.Она была одета слишком нарядно для палубы корабля в середине дня — многовато украшений и чересчур много румян. Ее лицо было слишком круглым, чтобы быть красивым, губы слишком полными, но все это не имело значения. Все искупали ее волосы: густые и пышные, они были цвета скотча двенадцатилетней выдержки. Зеленое платье сидело на ней отлично, словно было сшито специально для нее, оно подчеркивало каждое движение ее пышных бедер во время движения.

Она знала, что хорошо выглядит, и это угадывалось в ее поступи. Ее походка завораживала: медленная и покачивающаяся, как у пантеры, подкрадывающейся к своей жертве. Я догадывался, что в случае с этой женщиной ее жертва могла считать себя счастливой, потому что именно ей оказали такую честь.

Она села рядом с нашим соседом, и по тому, как он посмотрел на нее, я догадался, что он был одним из тех счастливчиков. Был ли он единственным или нет, говорить об этом было слишком рано.

Я посмотрел на Холмса, чтобы понять, заметил ли он все это, и увидел, что он все понял.

— Так вот куда он тратит свои деньги, — сказал он задумчиво, почти самому себе.

Даже я смог заметить, глядя на мужчину, что его одежда была самого дорогого покроя, и сказал об этом Холмсу.

— Да, у него есть деньги, Ватсон, а также красивая молодая жена, но у этого человека какие-то проблемы.

— Проблемы?

— Да, несомненно. Видите, он приобретает только лучшую одежду, которую он вынужден был заказывать из Лондона, будучи в Китае, — и все же заметьте, что его жилет этим утром застегнут неправильно. Я даже отсюда вижу одну свободную петлю, а он этого не заметил. Посмотрите также, как небрежно он стряхнул пепел с сигары, и тот попал ему на рукав — но, тем не менее, состояние его одежды показывает, что обычно он очень требователен к своему наряду. Нет, Ватсон, его что-то тревожит.

Некоторое время я размышлял над этой информацией, и когда официант принес мне следующую порцию виски, я все еще думал об этом. К тому времени солнце начало садиться и свежий морской бриз начал задувать под наши пледы. Мне показалось, что Холмс выглядел немного бледным, поэтому я предложил пойти в каюту.

Там я снова выпил, а так как было еще рано переодеваться к ужину, то настоял, чтобы Холмс немного полежал. Когда я вошел проверить, то увидел, что он лежал на спине, закинув одну руку за голову, и крепко спал. Я накрыл его одеялом и на цыпочках вышел из спальни.

Я сидел, допивая свой виски, когда услышал голоса, доносившиеся из соседней каюты. Трудно было разобрать слова, но это было похоже на ссору женщины и мужчины. Я сел на диван, прислушался и смог разобрать некоторые слова.

— …все в твоем воображении, — говорила женщина.

— Не пытайся меня запугать, — сказал мужчина, а затем еще что-то, чего я не смог разобрать. Затем хлопнула дверь, и я услышал шаги в холле. На дюйм приоткрыв дверь, я увидел удаляющуюся фигуру нашего светловолосого друга. Я тихо закрыл дверь, но через минуту раздался стук. Пока я решал, стоит отвечать или нет, стук

стал громче. Я боялся, что это разбудит Холмса, поэтому открыл дверь.

Там стояла она, одетая — если так можно сказать — только в халат бледного желто-зеленого цвета. Халат многое не прикрывал, и я старался не смотреть в те места.

— Ничего, если я войду? — спросила она, и я мог придумать дюжину причин, чтобы отказать ей, но ни одна из них не пересилила желто-зеленый халатик, поэтому я разрешил ей войти.

— Не угостите выпивкой? — сказала она, глядя на бутылку джина в баре, и я начал задаваться вопросом, что еще она попросит, но тут из спальни вышел Холмс. Его волосы растрепались, глаза были сонные, но по тому, как она посмотрела на него, я видел, что он произвел впечатление.

— Я пришла извиниться, — сказала она, когда я протянул ей мартини.

Холмс не ответил, но сел в кресло и смотрел на нее, полузакрыв глаза.

— Боюсь, что мы немножко пошумели по соседству, и я просто пришла извиниться. — Голос у нее был ровный, бархатный, как блестящий шелк ее халата.

Холмс продолжал молчать, и я видел, что это заставляет ее немного нервничать, хоть она этого и не показывала.

— Видите ли, мой муж…

— Полковник, — вставил Холмс.

— Ну, да, — сказала она удивленно. — Вы знаете Эдварда?

— Только зрительно, — лениво ответил Холмс.

— Тогда, как вы узнали…

Холмс отмахнулся от ее вопроса.

— Это неинтересно, — сказал он. — Не представляет особого интереса и то, что я также знаю, что он был кавалерийским офицером, что он дважды был ранен и что только недавно вышел в отставку. Пожалуйста, продолжайте свой рассказ.

Она сделала глоток мартини — хороший глоток — и посмотрела на Холмса, словно оценивая его.

— Ну, я собиралась объяснить, что мой муж… ну, он такой ранимый, и иногда у него бывают… эмоциональные всплески… и я просто хотела извиниться, если мы потревожили вас, — закончила она довольно неубедительно, вспыхнув от пристального взгляда Холмса.

— Не надо повторяться, миссис… — спокойно сказал Холмс.

— О, как грубо с моей стороны — я вторглась, даже не представившись! Элизабет Уорбертон.

— Значит, миссис Уорбертон, — продолжал Холмс. — Разрешите представиться: я Шерлок Холмс, а это мой лучший друг и соратник, доктор Ватсон.

— А, так вы не семья Шерлоков Холмсов, — слишком воодушевленно сказала наша гостья.

— Насколько мне известно, я один, — сухо ответил Холмс, — а теперь извините, но мне нужно переодеться к ужину.

Она поднялась с дивана, словно ужаленная.

— Да, конечно, не смею вас задерживать, — сказала она, направляясь к двери, но не отрывая глаз от Холмса. Он вернулся в спальню, не сказав ни слова, тем самым оставив нас одних.

— Вы, должно быть, считаете меня глупой, — сказала она, глядя на меня зелеными, как ее халат, глазами. Я подумал, что она может быть какой угодно, но только не глупой.