Шершень (Укус пчелы)

Ермаков Сергей Олегович

Тем временем быстро вскочил из лужи на дороге тот, что был с серьгой. Невзирая на полученные ранения, он выдернул из брюк широкий ремень с увесистой пряжкой и кинулся на Сашу, раскручивая ремень над головой. Раза два или три он даже чуть было не попал Саше по голове и один раз даже больно ударил по руке. Но Саша улучил момент, поймал левой рукой ремень, накрутил себе на кисть, дернул на себя и правой рукой несколько раз сильно ударил кулаком хулигану прямо в нос. Саша таким ударом ломал, как фанерку двадцатимиллиметровую доску, а нос у любителя сережек был куда тоньше.

Поэтому

тот потерял равновесие и без памяти завалился на тротуар. "Нокдаун", - подумал Саша. И в это время он увидел, что на плацдарме у брата Миши боевая ситуация переменилась и, прямо скажем, не в его пользу.

И уже не он лупит носатого, держа за волосы, а носатый сидя на нем, что есть мочи лупит Мишу, а тот молча сопит и закрывается. Саша подлетел к дерущимся, рывком сдернул агрессора с брата, развернул к себе лицом и немедленно коленом ударил его несколько раз с периодичностью в полсекунды в промежность. Саша хорошо видел лицо носатого, как выпучились его глаза, а морда позеленела от боли. Он зашатался, как маятник и схватился руками за свое богатство.

Тем временем стремительно вскочил с земли Миша с окровавленной физиономией и ехидно спросил у носатого:

– Ну, что получил, гад?

Тот, конечно же, ничего не ответил, ему было в тот момент совершенно не до дискуссий. Он продолжал качаться и тихонько выть. Миша деловито плюнул на свой кулак, сильно размахнулся и со всей дури залепил носатому в лицо так, что тот, завертевшись, как юла, вылетел на дорогу и рухну прямо на свой BMW, оросив его кровью. Михаил и сам завыл от боли, ухватившись за запястье. В это время неугомонный парень с серьгой снова встал и, едва стоя на ногах и утирая рукавом разбитый нос, снова пошел в атаку.

– Ты, бля, - сказал он Саше, плюясь кровью, - теперь ты покойник.

– Я покойник? - удивленно спросил Саша. - Знаешь, для покойника я неплохо себя чувствую! Но все равно, спасибо, что зашел на похороны.

Раздухарившийся Миша хотел было добить и серьгатого, почти поверженного Сашей врага, но Саша удержал его за рукав.

– Пойдем, - сказал он Мише, - хватит с них.

Михаил с неохотой подчинился и пошел вслед за Сашей. В кустах жалобно выл искалеченный "интеллектуал". Парень с серьгой, шатаясь, нетвердой походкой направился за ними, крича: "Стойте, суки! Приссали? Убью, нах!". Но ребят он не догнал, упал сначала на колени, а потом и вовсе завалился на бок. Победа была убедительной и легкой, но Саша не был доволен этим в отличии от Миши, который, утирая кровь под носом, сиял, как самовар.

– Ты знал, что нас будут ждать? - спросил Саша у Миши, когда они обогнули дом и вышли на другую улицу.

– Предполагал, - сознался Миша, вздохнув.

У него была разбита губа и он прижимал ее белым платочком.

– Я из-за тебя нарушил свое главное жизненное правило - никогда не драться на улице, - сказал Саша.

– Иногда приходиться драться и на улице, - сказал Миша, - ты же видел, что без тебя бы я с ними не справился.

– Значит, ты меня сегодня для этого с собой потащил? - спросил Саша, остановившись.

– Нет,

конечно, - ответил Миша, - но раз уж ты оказался рядом, то почему бы не наподдать этим козлам, как следует. Я от них позавчера по всему району бегал и прятался в домике Бабы Яги в детском саду, пока одна куриная нога не подломилась и я не упал вместе с домиком в песочницу.

– Кто это, вообще такие? - спросил Саша и пошел дальше.

Миша догнал его и сказал:

– Это типа, телохранители, папика Аллы.

– Хреновые телохранители, - сказал Саша, - но тебя одного они бы уделали будь здоров.

– Да, это точно, - согласился Миша, - пришлось бы по частям собирать.

– Завязал бы ты с ней, - посоветовал Саша, - потому что больше я в такие истории впрягаться не намерен. Так и знай. Сам будешь за свои поступки отвечать, на меня не надейся.

– Я не могу отступиться, я же мужчина, - гордо сказал Миша.

– Посмотрите-ка, какой Конек-горбунок, - покачал головой брат, - ну и получай тогда по башке каждый день.

– Кто-то должен одержать верх, - сказал Миша, - или мы, или они.

– Нет уж, - ответил ему на это Саша, погрозив пальцем, - меня не подписывай на эту историю. Сам заварил, сам и расхлебывай. А лучше всего вообще отцепись от нее. Что тебе девушек мало?

– Отступить? - воскликнул Миша. - Никогда еще я не отступал! Не в моих правилах отступать!

– Ну-ну, - усмехнулся Саша, - посмотрим, когда наподдадут тебе, как следует как ты запоешь.

– Не наподдадут, - отмахнулся Миша, - теперь я хитрее буду.

– Посмотрим, - ответил Саша.

– Чего это мы пешком идем, - спросил вдруг Миша, - поехали. Лови тачку.

– До метро дойдем, - ответил Саша, - немного осталось.

– Ну, ни хрена себе? - возмутился Миша. - Тяжело раненного на поле боя брата заставляет идти пешком! Неслыханная дерзость! Тем более мы из ресторана приехали бесплатно, как я понял. Шофер-то удрал! А ну, давай, лови машину, жмот!

Саша вздохнул, покачал головой и махнул рукой проезжающему мимо таксисту. Через полчаса они уже были дома.

5

Утром за завтраком Миша сказал вернувшемуся с пробежки Саше:

– Ладно, на фиг. Я подумал. Ночью. Брошу на фиг я эту Аллу. Столько денег мы с тобой на нее угрохали, а толку никакого. Пусть со своим "папиком" сожительствует, раз ей деньги важнее чистого и верного чувства.

– Это правильно, - с радостью огласился Саша, - она ведь тоже наверняка знала, что эти трое нас в машине ждут, и не сказала ничего.

– Ну, может и не знала? - засомневался Миша.

– Знала, знала, - уверенно сказал ему Саша, - и даже не сказала ничего! Нечего с ней нянькаться и сопли распускать. Она тебя не стоит.

– Вот это верно, - согласился самодовольный Миша, - она просто шалава!

– Ладно, хватит обзываться, просто забудь о ней, - предложил Саша.

Миша немедленно согласился, посмотрел в окно, где разгулялась с утра прекрасная погода и светило яркое солнце. Глаза его наполнились светом и снова в них заблистал авантюрный огонек. Александр поглощал остатки завтрака.