Шершень (Укус пчелы)
Шрифт:
– А кто знает, где их искать? - теряя терпение, спросил Саша.
– Может быть, Штуцер знает, - предположил Эдик, - все-таки это его "Москвич" был на котором Мишка стукнулся. Он тоже на Миху злой - все-таки машины лишился. Теперь у него нет машины. Хоть была и старая, но ездила. Так ему и надо, этому Штуцеру, козлу.
– Не хрен было "Москвич" свой давать кататься, кому ни попадя, ответил Саша и спросил, - а когда это произошло?
– Неделю назад, - ответил Эдик.
– Почему же он мне не позвонил, я же был еще в городе? - спросил Саша больше у самого себя.
– Он сказал, что это его проблемы, - ответил Эдик, - а тебя, мол, он итак подставил один раз. Поэтому и не позвонил.
– Дурак он, где его теперь искать, - только и сказал Саша, - а где живет этот ваш Штуцер?
– Адреса я не знаю, - сказал Эдуард, - завтра он на занятиях будет. В академии его можно найти.
– Завтра может быть поздно, - сказал Саша, - мне он сегодня нужен.
– А сам-то ты, где был? - спросил Эдуард.
– Уезжал я, - ответил Саша, - только сегодня приехал и сразу к вам.
– Ну, тогда, я думаю, суетиться не надо, - снова лениво сказал Эдик, они к тебе сами скоро придут.
И тут Саша вспомнил о том, что Полина Поликарповна говорила, что заходили к нему какие-то парни. Значит еще зайдут. А к кому им идти, если они решили, что Мишка им должен, а у него денег нет? Значит нужно трясти родственников. Родственник у Мишки в городе только один - он, Саша. Пусть попробуют его потрясти!
Он, ни слова больше ни говоря, встал и быстро выскочил из общаги.
– Ой, дверь закрой, сквозит, - лениво прокричал ему в спину Эдуард.
Но Саша возвращаться не стал. Да, брательник у него просто притягивает к себе криминальные ситуации. Где он сейчас и живой ли вообще? Саша поспешил домой. Что делать дома? А если они больше не придут, а просто убьют Мишку и все. Нет, они этого делать не будут. Как же тогда они деньги свои высосут?
Через час Саша, запыхавшись, подлетел к дверям своей квартиры и почувствовал, что что-то там не так. Интуиция его редко подводила и он привык ей доверять. Он не стал открывать дверь ключом, а позвонил. За дверью послышались шаркающие шаги и дверь открыла соседка. Лицо ее было испуганным и бледным.
– Там эти, - только и сказала Полина Поликарповна.
Саша улыбнулся и подмигнул соседке. "Все нормально", - сказал он ей своим взглядом. Он прошел в коридор и увидел что дверь в его комнату открыта. Замок сломан.
– Они сломали дверь, - испуганно прошептала Полина Поликарповна, - и телефон оторвали.
Саша кивнул. Только не злится и не заводиться. "Спокойствие, только спокойствие", - сказал Саша себе, повторив фразу, которую не раз говорил любовник мадмуазель Фрекен Бокк, незабвенный Карлсон.
У двери Александр несколько раз глубоко вздохнул и, не торопясь, вошел в свою комнату. Он сразу увидел двух здоровых бритоголовых парней в черных футболках. Они сидели посреди комнаты за столом, смотрели телевизор, где кривлялись эМ-Ти-Вишные клоуны и даже не оглянулись, когда вошел Александр. Но Саша заметил, что следят они за ним по отражению в зеркале трюмо, которое даже слегка повернули. Александр подошел и спокойно подсел к ним за стол на третий стул.
Один из бандитов - широкоплечий с набитыми кулаками презрительно взглянул на Сашу и спросил высоким голосом, совершенно не подходящим к его бандитской внешности:
– Что наглый?
– Какой уж есть, - ответил Саша, - другим не буду.
"Вот вопрос, - подумал он, - дверь сломали и я же еще и наглый". Бандит отвернулся и снова уставился в "ящик".
– Мало программ, - сказал он, щелкая каналами телепередач, - и телевизор говно. Хреново показывает.
Саша промолчал. Программ было действительно мало - плохо брала антенна, а телевизор... Да хрен с ним, с телевизором - разве в нем дело? Бандит снова повернулся к Саше. Он смотрел взглядом косых рыбьих глаз куда-то мимо лица в район уха.
– Продавай хату, чувак, - произнес он негромко, показав ряд кривых зубов, - и плати бабки, если хочешь брательника живым увидать.
– Откуда я знаю, что он сейчас живой? - спокойно спросил Александр.
Бандит ответил не сразу. Только ухмыльнулся презрительно, взглянув на дерзкого "щенка". Напарник его не произнес ни слова, только сидел напротив и играл желваками.
– Живой он, живой... Пока, - ответил бандит, - только очень плохо себя чувствует.
Он полез в задний карман джинсов, достал и кинул на стол две измятые поляроидные фотографии. Саша взял их в руки. На первой Миша был сфотографирован в каком-то подвале, сидящим на грязном матрасе и на цепи, как собака. Вторая изображала Мишино лицо. Оно было все в синяках и кровоподтеках. Но самыми страшными были глаза брата. В них застыл ужас.
Саша едва сдержался, чтобы сейчас вот тут же в комнате не навалять этим двум козлам так, чтобы они потом всю жизнь кровью какали. Нет, это преждевременно. Нужно с ними говорить и договариваться.
– Я хочу увидеть Мишку, - сказал Саша.
– Ты, пень, - неожиданно зло сквозь зубы сказал все тот же бандит, нас не волнует чего ты там хочешь. Если послезавтра пять тонн баксов не будет лежать у нас на столе, то мы и тебя, и его на хер закопаем. Ты че не понял, чувак, с кем ты говоришь? А профура, ты че?
Бандита заколотило от гнева. Он заводил сам себя, но Саше было на это начхать. Он занял позицию за столом так, что уже знал, как он вырубит одного и второго, если только они дернутся. "Ставки растут, - подумал Саша, - Эдик мне сказал о четырех тысячах долларов".
– У меня есть деньги, - невозмутимо ответил Александр, - ровно столько, сколько нужно.
Лицо обоих бандитов на миг просветлело. Саше даже ненадолго показалось, что два этих питекантропа, как все нормальные дети читали в детстве добрые книжки про Дюймовочку и Буратино, и плакали над утопленной Му-му. Но это все показалось лишь на мгновение, а затем лица бандитов снова приобрели выражение пьяных орангутангов.