Шесть Царств
Шрифт:
— А разве они не ограничены сроком? Мне говорили, что джинны сами освободятся из ламп по истечению какого-то срока, и исполнение желаний для них только способ сократить его.
— Все зависит от качества ламп. Эти сделаны не кем-нибудь, а мной. И из них не сможет выбраться ни один джинн, пока не истечет контракт.
— Тобой?! — воскликнул Пашка. — А зачем тебе это было надо?
— А они мне досаждали. Ведь вся эта кутерьма творилась неподалеку от Города Пустых Бутылок. Зато, с тех пор, никто из джиннов меня не тревожит. Но мы пришли.
Перед ними стояла статуя слепой старухи, с ножницами в руках.
— Возьми. Считай это мой подарок тебе. Они могут понадобиться вам в скором времени.
— А разве мы не вернем их потом? Ну когда пострижем этого дикобраза? — спросил мальчик у Тима.
— Я думаю, что тебе они действительно нужнее. Тебе надо хоть какое-то оружие. И мы можем вернуть их, когда все закончится.
Пашка кивнул и засунул ножницы в подмышку. Шелковый Человек уже шел на выход. Собака и мальчик пошли следом.
— А что, этими ножницами можно убить любого? — спросил Пашка.
— Только того, у кого есть тень. — ответил Шелковый Человек. Пашка посмотрел под ноги и увидел свою тень, тень Тима, но Шелковый Человек тени не отбрасывал. И даже наоборот, там где она должна находиться, как будто становилось светлее.
Они прошли над тем местом, где висели пауки. Сверху слышалось чавканье и писк плоского червя. Они достигли начала коридора и повернули в тот, над которым висело изображение лошади. Только тут коридор оказался куда как короче. Метров через десять они вышли в большое помещение с множеством клеток. И в каждой, как будто притаился кусочек кошмара сумасшедшего. Все твари, сидевшие в клетках, имели черный окрас, и каждый очень страшен. Они смотрели на них, немигающими глазами, и от их взоров бросало в дрожь. Ну, по крайней мере, Пашку и Тима. А вот Шелковый Человек просто шел и не обращал на них ни малейшего внимания. Его шелковая пижама блистала желтизной в этом мире ночи, а босые ноги гулко шлепали по металлическому покрытию пола.
Им пытались преградить дорогу дважды. В первый раз гигантская тварь, похожая на черного осьминога, выползла из просвета между клетками. Но его черные глаза встретились с глазами Шелкового Человека, и она отступила. Второй раз на пути встал таракан, размером с лошадь. История с гляделками повторилась и таракан, поклонившись, ушел.
— А почему они не нападают на тебя? — спросил Пашка.
— Потому что помнят. Мой Город Пустых Бутылок стоял здесь задолго до того как начались войны между Царствами. И тогда мы весело жили вместе с этими милыми созданиями.
— Милыми?! — воскликнул Тим. — Да какие же они милые?
— Для кого как. — пожал плечами Шелковый Человек. — Раньше вообще все было иначе. А еще раньше, больше. Эти звери вовсе не плохие. Они просто другие. Они спокойно жили в своем Царстве, пока не пришли такие как вы.
— Что значит такие как мы?
— Сновидцы, звери, другие жители. И самое печальное, что теперь уже ничего не измениться. Те времена ушли навеки.
В первый раз в словах Шелкового Человека Пашка услышал хоть какое-то подобие грусти. Впрочем, он сам ее не разделял. Одного взгляда на клетки хватило, чтобы жалость к таким зверушкам пропала, а ее место тут же заняло отвращение.
Но суть да дело, они пришли по назначению. В клетке дремал серебряный дикобраз, чуть больше медведя. Он лежал почти вплотную к решетке и несколько игл торчали наружу.
— Отрежь их Карл. — сказал Шелковый Человек. — Но постарайся не уколоться. Уколешься и тут же проснешься, и еще испытаешь такую боль, что долго не сможешь прийти в себя в Мире.
— Хорошо. — сказал мальчик. — А сколько надо игл?
— Я думаю, трех хватит. Одну возьмешь себе две мне.
— А зачем мне игла?
— На всякий случай. Если тебе надо будет быстро проснуться, воспользуешься ей.
— А если на меня наденут ошейник джиннов, я проснусь, уколовшись?
— Да. Это, наверное, единственная возможность проснуться, если на тебя его наденут. Ну давай, не мешкай.
Пашка осторожно подошел к дикобразу и отрезал одну иглу. Та упала на пол. Обычная игла похожая на спицу. И даже не подумаешь, что она не металлическая, а росла на теле зверя. Пашка, так же осторожно, еще два раза щелкнул ножницами и еще две иглы упали. Он подобрал их и протянул две Шелковому Человеку. Тот залез в карман и достал три пробки, похожие на пробки от вина. Он осторожно насадил иглы на них, и одну протянул мальчику. Пашка тоже обезопасил свою иглу, и засунул в карман куртки.
— Ну вот и все. — улыбнулся Шелковый Человек. — Как видишь, со мной можно иметь дело.
— Мы еще не вышли отсюда. — мрачно сказал Тим.
Но его опасения оказались напрасными. Они спокойно прошли мимо клеток, мимо теневого тигра и вышли в круглую дверь. Тим дотронулся до ее рамы и железная дверь, со скрежетом, затворилась. Потом он нажал на кнопку, и каменные ворота открылись, пропуская их наружу.
— Встретимся за городом, рядом с холмами на востоке. — сказал Шелковый Человек. — Там я рассчитаюсь с вами.
Он исчез, а Пашка посмотрел на Тима и сказал:
— Ну что же, если он действительно поможет нам добраться до Вабара, это можно считать очень удачной сделкой. Ой, а ты пойдешь со мной в Вабар?
— Пойду. — улыбнулся Тим. — Я же говорил, что пошел бы, если бы мог. Если он исполнит что обещал я, конечно, пойду с тобой.
Они пошли по каменным коридорам, потом вышли в металлические.
— А может это все брехня? — спросил Пашка.
— Что?
— То стихотворение. Ну когда-то на заре времен могуч был ветер и силен, потом, что-то вроде, он мог летать куда хотел поймать его никто не смел…
— Но появились восемь стен и посадили ветер в плен. — продолжил Тим. — И молвил из темницы ветер: «Несчастны будете навеки! И вскоре к вам, сбивая с толка, придет мой человек из шелка». Ну, если разобраться, нигде не говорится что он злой. Может и вправду брехня…
Когда они проходили по знакомым коридорам, лось все еще читал лекцию окну команды. Они спокойно вышли из университета сели в флаер и полетели на восток. Уже спустя полчаса летающий запорожец пересек границу Шума. Холмы, о которых говорил Шелковый Человек, действительно пролегли на востоке. Не меньше двадцати округлых возвышенностей, и странно, что рядом находилось ровное плато размером с город. Впрочем, Пашка напомнил себе, что все это просто сон и перестал удивляться по пустякам.