Шесть футов земли истлевшей
Шрифт:
У двери кабинета я замер и выдохнул.
Наверно, я ждал достойного повода, чтобы развернуться и убежать. Не знаю.
Меня бросало то в жар, то в холод, а во рту неприятно горчило.
Руки и ноги стали ватными, словно мне недавно укололи двойную дозу димедрола.
Внутренности скрутило.
Я слышал доносящиеся из комнаты звуки... Падающие книги, шум и голоса. Да, странные, жуткие бесплотные голоса.
Они говорили на немецком, немного на латинском, а по большей части на каких-то непонятных гортанных языках,
И в одном я был полностью уверен: из-за двери доносилось множество голосов.
Но, несмотря на их различное звучание, я каким-то образом был полностью уверен: все они принадлежали одному человеку.
Может быть, то существо, что жило в Вердене, высосало разум десятков жителей Кобольддамма и сохранило их в клетках собственного организма.
Откуда мне знать?
Я прислушивался к звукам за дверью и понимал, что всё это закончится нехорошо.
Я тихонько снял фонарь с поясного ремня.
Это был фонарь фирмы Коулмен с двойным фитилем.
Я поджёг его зажигалкой и приспустил заслонку.
Сжимая фонарь в одной руке и ведро бензина в другой, я пнул ногой дверь.
Я сделал шаг вперёд, и в лицо мне ударила жаркая волна разложения, чуть не заставив вывернуться меня наизнанку.
Я услышал влажный, скользящий звук и клацанье зубов.
Я полностью открутил вентиль, и нечто завизжало громко и пронзительно, я почувствовал его зловонное дыхание на своём лице.
Фонарь был мощным и прекрасно освещал комнату, загоняя тени по углам и под стол и позволяя мне всё отлично рассмотреть.
На первый взгляд мне показалось, что по комнате прошёл ураган: все книги свалены на пол, у многих оторваны корешки и переплёты.
Сверху на книгах, как осенние листья, валялись пожелтевшие страницы древних манускриптов. Я разглядел осколки стекла и битую посуду.
У кого-то или чего-то была грандиозная истерика.
Я не видел нигде Крофта... Но слышал его дыхание; дыхание туберкулёзника: свистящее и булькающее, словно лёгкие его были полны сухих листьев и воды.
На столике у камина стояла коллекция древней стеклянной алхимической посуды.
Часть её была разбита вдребезги, но кое-что сохранилось: реторты, дистиллятор, колбы с узким горлом, наполненные грязно-бурой жидкостью. А рядом с ними были разбросаны листы бумаги со странными символами и наспех набросанными схемами.
Я поставил ведро на пол и вскинул револьвер.
– Покажись!
– крикнул я и сам поразился, насколько чётко и ясно звучал мой голос.
Снова это влажное, шумное дыхание.
– Криг, - прозвучал голос, и он точно не принадлежал Крофту.
– Погаси... Погаси этот фонарь. Ты выжигаешь мне глаза. Выжигаешь глаза...
Даже не сомневаюсь.
Ибо теперь Крофт стал тем, кто принадлежит тьме.
Провести четыре сотни лет в гробу - это вам не шутки!
– Выйди, чтобы я тебя видел, - потребовал я.
–
Дыхание моментально прекратилось, и я услышал скрежет.
Из-за дивана вышло существо, которое пряталось там в поисках такой привычной для него темноты.
Крофт - точнее, существо, в которое он превратился - было абсурдно до крайности.
Оно было сутулым, как человек с искривлением позвоночника.
Левая рука была лишена кожи и наружу выступала плоть цвета варёных раков.
Узловатые, переломанные пальцы длиной от двадцати пяти до тридцати сантиметров казались абсолютно бесполезными.
А лицо его... Господи! Бугристое, неровное, с отвратительными грибковыми наростами, полностью искаженное и деформированное, лишённое костей и изрытое, как губка.
Плоть блестела белым, как мясо моллюсков, и по ней струилась сеточка алых сосудов.
Пучок напоминающих волосы нитей рос от выпуклой нижней губы прямо в гортань и грудную клетку, как корни растения.
Он неуклюже потащился ко мне, ухмыляясь ртом, больше напоминающим простой разрез в куске недопеченной свинины.
И при этом рот располагался почти вертикально, да и всё остальное лицо было смещено вправо; туда, где должно было находиться ухо.
Я увидел один чёрный, студенистый глаз...
Второй, наверно, находился где-то в области угла челюсти.
– Так, так, так, Криг, - произнёс он глухо, словно разговаривая с полным ртом.
– Больше нет смысла притворяться и разыгрывать тебя карнавальными костюмами, так? Как видишь, этот бодрый ублюдок Крофт спрятал своё тело за растительными припарками и мазями, которые задерживают меня в этом треклятом состоянии.
Из-за безумия сложившейся ситуации мне захотелось и самому расхохотаться, как свихнувшемуся.
Я стою и разговариваю с законсервированным чудовищем из другого измерения, у которого прекрасно подвешен язык?!
– Не подходи ко мне, Верден, - предупредил я, и мой голос сорвался.
Он старался держать лицо подальше от света.
– Похоже, мы находимся в затруднительном положении, не так ли? Кажется, у тебя на руках расклад получше, но как ты его разыграешь? Может, послушаешь, что я могу тебе предложить, а? Власть? Богатство? Женщины? Я - тот, кто может двигать миры и гасить звёзды. Я - всё и вся...
Он начал разглагольствовать о том, что мог бы сделать для меня, с каждой фразой подходя всё ближе и ближе, что было непросто, учитывая тот факт, что его левая нога заканчивалась не стопой, а пучком вывернутых атрофированных щупалец.
Но я знал, в каком положении он находится. Знал, что ему нужно другое тело для перерождения. Моё тело. И он его не получит.
– Криг, послушай меня, я могу...
Я не стал его слушать.
Я нажал на спусковой крючок: первая пуля пробила отверстие в его груди, а вторая вырвала большую часть его горла.