Шесть Иванов – шесть капитанов
Шрифт:
Шесть Иванов – шесть капитанов
В шести разных странах жили шесть Иванов-капитанов.
Все они носили тельняшки.
Каждый из них, слушая сводку погоды по радио, обязательно поправлял диктора. Если диктор говорил: «Ветер северо-восточный», капитаны поправляли: «Ветер норд-ост». Если диктор говорил: «Скорость ветра двадцать метров в секунду», они тут же уточняли: «Шторм девять баллов».
А ещё жила на свете девочка Лена, которая любила рисовать. Как-то захотелось ей нарисовать лужок. Пошла она на лужок, села на травку, раскрыла альбом, взялась за коробку с красками и тут вспомнила: краски-то кончились! Тарелочки из-под красок чистые-чистые…
– Ох, горе мне! – крикнула Лена. – Что ж я теперь делать буду? Кто же выручит меня из беды?
И только крикнула так Лена – появились перед ней шесть мальчишек в тельняшках.
– Мы слышали сигнал SOS, – сказали они. – Это ты, девочка, терпишь бедствие? Что случилось? Какая нужна помощь?
Удивилась Лена: откуда взялись мальчишки? То ли из травы вылезли, то ли с неба свалились…
«Может, я расстроилась сильно, – подумала девочка, – и в расстройстве проглядела, как подошли ребята?»
И показалось Лене – беда у неё такая, что хуже не бывает. Тогда жалобным голоском она ответила:
– Я терплю бедствие. Краски у меня кончились, а магазин закрыт на учёт. Может, там до ночи учитывать будут, может, и весь завтрашний день… а вы кто такие и откуда взялись?
– Мы из разных стран, – ответили мальчишки.
– Я – Иван!
– Я – Ян!
– Я – Хуан!
– Я – Жан!
– Я – Ганс!
– Я – Джон!
– Мы – Иваны-капитаны!
– Ох, Ванюшеньки миленькие, – обрадовалась Лена, – выручите меня из беды, достаньте краски! Очень мне хочется лужок нарисовать.
– Есть! – ответили Иваны-капитаны. – Сиди здесь, скоро тебе будут краски. Дай-ка нам пустую коробочку.
– Я знаю, где жёлтая краска, – сказал Иван.
– Я знаю, где голубая, – сказал Ян.
– Я знаю, где оранжевая, – сказал Хуан.
– Я знаю, где красная, – сказал Жан.
– Я знаю, где чёрная, – сказал Ганс.
– Я знаю, где белая, – сказал Джон.
Иваны-капитаны отдали честь девочке и пошли. Пошли они и по дороге нашли старые ворота. Приладили к ним мачту, капитанский мостик, штурвал – получился отличный корабль. Столкнули Иваны-капитаны корабль на воду, на мачте шесть флагов подняли и п оплыли.
С капитанского мостика увидел Иван злого кашалота. Ушёл Иван от кашалота. Привёл корабль в Жёлтое море. Зачерпнули капитаны жёлтой краски. Поплыли дальше.
Капитан
Капитан Хуан сквозь шторм корабль провёл, остановил его в Оранжевой реке. Зачерпнули капитаны оранжевой краски. Поплыли дальше.
Капитан Жан между айсбергами проплыл и привёл корабль в Красное море. Зачерпнули капитаны красной краски. Поплыли дальше.
Капитан Ганс вовремя увидел мель, обогнул её и привёл корабль в Чёрное море. Зачерпнули капитаны чёрной крас ки. Поплыли дальше.
Капитан Джон вёл корабль в тумане, но точно привёл его в Белое море. Зачерпнули капитаны белой краски. И поплыли к берегу.
Нашли они вскоре тихую бухту, бросили в ней якорь и пошли к девочке на лужок.
– Вот тебе, девочка, краски! – сказали шесть Иванов-капитанов. – Извини, что нет зелёной. Но раз ты любишь рисовать, то знаешь, как сделать её из жёлтой и голубой.
– Спасибо! – сказала Лена.
Она пожала на прощание руку Ивану,
пожала Яну,
пожала Хуану,
пожала Жану,
пожала Гансу,
пожала Джону…
и стала рисовать лужок.
А капитаны ушли в свои страны. Ходят они по своим странам в тельняшках, называют комнату не комнатой, а кубриком, лестницу не лестницей, а трaпом. Если нужно будет, если кому-то понадобится помощь, они мигом соберутся вместе и поплывут на своём корабле.
Якорь
В морском музее на низеньком дощатом помосте лежал якорь. Почерневший, весь в ямках и буграх, с инвентарным номерком на тяжёлой лапе, он не интересовал посетителей. Экскурсоводы тоже не задерживались около него. «Вот якорь, – говорили они. – Ему двести лет». И шли дальше – к моделям фрегатов, к корабельным пушкам, к вымпелам и флагам.
Нет, якорь не равнял себя с флагом или пушкой! Он сам был из меди и знал лучше других, каково приходится медной пушке, когда у неё внутри взрывается порох. Его даже не огорчал инвентарный номерок. Номерок прикрутили проволочкой для порядка. А тот, кто долго плавал и знает корабельную службу, не может не любить порядок.
Плохо было другое: якорь не понимал, почему о нём говорят только то, что ему двести лет. Какая разница – сто тебе, или двести, или всего один год! Для якоря важно не это…
Как-то в музей пришли отец и сын. Отцу надо было отлучиться, и он оставил сына около якоря: тут стоять было спокойно.
Мальчик обошёл якорь, а потом, хотя это и запрещено в музеях, провёл рукой по его чёрным, корявым лапам. Якорь вздрогнул от прикосновения тёплой ладошки…
«Вот бы рассказать этому мальчугану о себе! – расчувствовался вдруг якорь. – Жалко, люди не понимают наш язык».
Но тут увидел он на куртке мальчика якорёк – с якорьком-то можно было говорить!
– Слушай, малышка! Хочешь, я тебе расскажу что-то? Ну-ка, навостри уши.