Шесть серых гусей

Кулонж Анри

— Что здесь происходит? — спросил тот, что был за рулем. У Ларри от ужаса замерло сердце. Он поставил портшез на землю, стараясь ничем не выдать своей тревоги, и повернулся, дав осветить себя фонариком. Увидев перед собой офицера английской армии, сержант удивился.

— В чем дело? — стараясь говорить спокойно, спросил Ларри.

— Извините, господин лейтенант, — ответил молодой американец. — Я вижу, вы… вы что-то несете…

Встав между портшезом и американцем, Ларри вынул из наружного кармана кителя свой пропуск и приказ, подписанный британским командованием.

— Эта официальная бумага объяснит вам, что мне поручено, помимо моей постоянной службы в разведке, заняться приготовлениями к открытию театра «Сан-Карло» — знаменитого оперного театра города. Торжественное представление должно состояться в середине сентября. Этот портшез и манекен, который в нем сидит, — часть необходимого реквизита.

Начальника патруля его объяснения не убедили, и он стал с подозрением осматривать странный предмет. В нескольких шагах от них находилась Домитилла, похожая на статую, стоявшую позади нее в аллее парка. Ее присутствие, показавшееся молодому военному весьма странным, помогло по крайней мере отвлечь его внимание от портшеза.

— А молодая дама — актриса, занятая в спектакле? — спросил он.

— Нет, синьорина — моя переводчица.

— Ах, она ваша переводчица… — повторил начальник патруля, недоверчиво качая головой. — Signorina, si parla inglese? 51 — спросил он, повернувшись к девушке.

— Just a little 52 , — ответила Домитилла дрожащим голосом.

— Скажите, господин лейтенант, — недоверчиво спросил сержант, — зачем в театре sedan-chair 53 в девять часов вечера?

51

Синьорина, вы говорите по-английски? (ит.)

52

Немного (англ.).

53

Портшез (англ.).

— Я же сказал вам, что подготовка к открытию театра не единственная моя обязанность. Я могу заниматься этим только поздно вечером. В нашем распоряжении осталось всего несколько дней.

Сержант покачал головой, снова подошел к украшенной гербами дверце. Завернутое в ткань тело Амброджио наклонилось, и сквозь стекло виднелся его бледный профиль.

— А… манекен, он-то для чего? — спросил он, повернувшись к Ларри.

Ларри понял, что сержантом движет простое любопытство. Застигнутый врасплох, он отчаянно пытался вспомнить какое-нибудь произведение, для которого мог потребоваться подобный предмет.

— Это… статуя командора из «Дон Жуана», сержант. Помните, знаменитая опера Моцарта…

— Ну, раз вы так говорите… — ответил тот.

— После того как в театр попала бомба, часть декораций и множество деталей реквизита разобрали по домам, — пояснил Ларри, стараясь говорить внушительно.

— Господин лейтенант, — извиняющимся тоном произнес сержант, — мы отвозили груз в Пьедигротту и возвращаемся порожняком. Мы могли бы довезти вас вместе с переводчицей и реквизитом до театра «Сан-Карло». Вы выиграете время и сэкономите силы.

Ларри посмотрел на него:

— Благодарю за предложение, сержант, но мы можем дойти пешком. Все это не такое тяжелое, как может показаться.

— Наш грузовик пустой, и было бы жаль не воспользоваться этим, — настаивал американец. — Мы едем на склад в Каподичино, и нам даже не придется делать крюк.

Ларри чувствовал на себе его пристальный взгляд.

— Ну что ж, почему бы и нет… Спасибо за помощь, — сказал он и повернулся к Домитилле. — Эти ребята помогут нам, — произнес он по-английски.

— Что? — еле слышно спросила она.

По приказу сержанта двое дюжих парней уже грузили портшез в кузов. Домитилла непонимающе посмотрела на Ларри. Он потянул ее к джипу, помог забраться на заднее сиденье, а сам уселся рядом с водителем. Машина тронулась, и они медленно поехали вниз по улице.

— Ваш кабинет находится здесь? — спросил сержант, когда они проезжали мимо палаццо Сатриано.

— Точно, сержант, вы хорошо осведомлены. Вы что, иногда бываете там? — спросил Ларри, стараясь не выдать своего волнения.

— Нет, просто как-то раз я отвозил сюда груз, и в палаццо Реале, и в другие большие здания: Казерте, Каподимоте… Все эти штабные прекрасно устроились. Если бы вы видели, какие там повсюду украшения и статуи! Кругом позолота, как в оперном театре, который вы приводите в порядок. Спрашивается, зачем вам для них мучиться? Вот если бы посмотрели на наши помещения!

— Но это как раз не для них, сержант, а для рядовых солдат, — лицемерно объяснил Ларри. — Музыка вас немного развлечет, ведь так?

Молодой военный не был в этом так уж уверен. Теперь они ехали вдоль моря, и было видно, как над черным пространством залива время от времени мелькает отблеск дальнего мигающего маяка. Ларри обернулся. Домитилла сидела неподвижно, в ее глазах застыла тревога. Сзади на выбоинах улицы трясся грузовик.

— Помедленнее, сержант, — сказал Ларри после очередного резкого поворота. — Дорога плохая, и мы можем повредить портшез. Мы не спешим.

— Разве? Театр что, никогда не закрывается?

Ларри небрежно взмахнул рукой.

— Там есть постоянные дежурные, — ответил он, не вдаваясь в подробности.

Подъезжая к площади Плебесцито, машина замедлила ход. Несмотря на комендантский час и светомаскировку, на фасаде палаццо Реале светилось несколько окон, и Ларри вдруг испугался, что его узнают приятели, которые так некстати могут выйти из офицерской столовой или кафе «Гамбринус». Почудилось даже, что его окликнули по-французски из старого дансинга, превращенного в солдатский клуб.

— Высадите нас у церкви, — попросил Ларри. — Нам останется только перейти площадь.