Шесть собак, которые меня воспитали
Шрифт:
Можно только пожелать удачи тому, кто захочет «понять» корову или лошадь. Без сомнения, эти животные «навострят» уши, когда довольны, и прижмут их к голове, если злятся. Но вам понадобится «переводчик с лошадиного языка» или какой-нибудь другой эксперт, чтобы объяснить, что еще происходит в этой прекрасной голове. В дельфинарии нас уверяют, что дельфин улыбается, потому что ему нравится прыгать через обручи, но, скорее всего, ему в этот момент совсем не до улыбок. Я скорее поверю, что дельфин улыбнется, получив возможность уплыть в море и никогда не возвращаться.
Но у собаки улыбка настоящая. Как и виляние хвостом. Как и проявление всех ее остальных эмоций. Она не будет вилять хвостом, если недовольна. И она не будет скулить без причины.
Более
Она ничего не скрывала, все было снаружи, в ее глазах, в мимике морды и позах тела; ей нравилось, когда ее ласкали, брали на руки, успокаивали, если что-то ее пугало. Потребность в понимании, в близости, в огромной любви исходила из ее сердца, очень скоро выяснилось, что я и сама была такой. Моппет – мое маленькое чудо – учила меня Любви, и это изменило мой мир.
Существует высказывание (кстати, очень хорошее): пока ты не полюбишь себя, ты не научишься любить других. А в моем случае любовь к другому существу заставила меня полюбить себя. И это натолкнуло меня на умозаключение (которое я сделала в возрасте шести лет), что если моя умеющая любить и любящая собака считает меня способной на любовь, то, возможно, так оно и есть.
И еще одно, о чем я не догадывалась в шесть лет, но с чем столкнулась позднее: зачастую, чем ближе люди, тем сложнее, а иногда и запутаннее любовь, которая удерживает их так близко друг к другу. Но с собаками иначе. Иначе было и с Моппет. Ее любовь была незамысловатой. Она была простой и откровенной. Она была постоянной, а не кратковременной. Это любовь не требовала ничего взамен.
Но была ли ее любовь «беззаветной любовью»? Если бы я награждала ее пинками по десять раз в день, любила бы она меня так же? Наверное, нет. Хотя в действительности собаки не так сильно страдают от плохого обращения, они быстрей, чем мы, люди, прощают его. И все же любовь собаки тесно связана с тем, как мы к ней относимся, насколько мы добры, терпеливы, внимательны. Термин «беззаветная любовь» собак не был мне известен в детстве, но я бы и не захотела такой любви. Я чувствовала огромную потребность в любви, но в настоящей любви, основанной на доброте и нежности. И именно такую любовь дала мне Моппет.
Живя с Моппет, я научилась заботиться о собаке, и этот опыт оказался ценным и поучительным. Хотя большинство приемов подходят для собак любой породы, существовали некоторые специфические особенности, относящиеся именно к кокер-спаниелям и, в частности, к Моппет.
Я хорошо помню, каким очаровательным щенком была Моппет. Но при всем своем очаровании это существо нуждалось в заботе. Ее нужно было защищать от опасности, кормить и не забывать наливать свежую воду. Не только холить, но и приучать к дисциплине, нужно было дрессировать, чтобы она умела ходить на поводке и понимала основные команды. Все это она должна была правильно и беспрекословно выполнять, чтобы соответствовать тому образу хорошей собаки-компаньона, который сложился в пятидесятые годы и сохранился до сих пор.
Кормить и поить Моппет не составляло труда. Я с удовольствием наполняла ее миску кормом и смотрела, как она ест. (И сегодня, когда я кормлю двух моих собак, то остаюсь с ними на некоторое время посмотреть, как они едят, и это доставляет мне такое же удовольствие, как и в те далекие времена, когда я кормила Моппет). Так что я всегда помнила, что нужно покормить Моппет и дать ей воды. Но частенько забывала убрать за ней: разлитая вода и кусочки еды так и оставались на кухонном полу. Клочья черной шерсти перекатывал по полу летний ветерок, потому что, во-первых, я забывала ее вычесывать, а во-вторых, забывала подметать последствия своей забывчивости.
Убирать приходится за любой собакой, а вот описанные дальше особенности относятся только к кокер-спаниелям и на них следует остановиться отдельно. Первое – уход за присущими именно этой породе прекрасными длинными ушами. Это не просто длинные висячие уши, которые помогают охотиться. Такие уши требуют определенного ухода. Они покрыты большим количеством шерсти как снаружи, так и внутри. Если шерсть не расчесывать регулярно, она сначала превращается в кудряшки, а потом кудряшки начинают спутываться в колтуны. Так происходит снаружи уха. А что происходит с внутренней стороны, с ушной раковиной? Здесь может возникнуть другая проблема, если регулярно не чистить обильные скопления серы, которые там образуются, уши становятся грязными, а это опасно для здоровья собаки. Скопившаяся в ушах грязь является идеальной средой для появления ушных клещей, которые прекрасно размножаются в этом грязном влажном и теплом месте.
Признаться, состояние ушей Моппет мало заботило меня и в шестилетнем возрасте, и позже. Так продолжалось, пока у нее не обнаружились ушные клещи, и собаку пришлось вести к ветеринару. Тут-то и стало понятно, как небрежно и редко приводила я в порядок уши Моппет.
Регулярным вычесыванием остального тела тоже не следует пренебрегать. У некоторых кокер-спаниелей шерсть гладкая и шелковистая. Но у большинства собак этой породы она состоит из множества мелких завитков и нуждается в регулярном расчесывании. Вы можете делать это сами или поручить профессиональному грумеру, который сделает это за вас. Кудряшки Моппет постигла та же участь, что и уши. Еще одна проблема, возникающая при воспитании кокер-спаниелей, связана с обучением их простому правилу: собаки не писают в доме, они писают на улице. Как и у многих других кокер-спаниелей, особенно у девочек, это требование просто не укладывалось в голове у Моппет. Она свободно бродила по дому и писала всюду, где ей захочется (и делала это без какого-либо расписания, по мере необходимости). Так что приучение к дисциплине стало проблемой.
Но происходило ли это от недостатка интеллекта? Едва ли. Сошлюсь на книгу Стэнли Корена «Интеллект собак, их сознание и способности», в которой он оценивает «послушание» или «рабочий интеллект» семидесяти девяти пород собак (на первом месте бордер-колли с самым высоким уровнем интеллекта, а на семьдесят девятом – афганская борзая с самым низким). Кокер-спаниели занимают довольно приличное, двадцатое, место, их признают высоко разумными собаками, способными понимать объяснения и выполнять команды (для этого требуется от пяти до пятидесяти повторений). Используя данные о результатах соревнований на послушание, и сведения, почерпнутые из бесед с судьями, оценивавшими эти состязания, Стенли Корен сделал следующие выводы: кокер-спаниели – умные, активные ученики и, если они захотят, то тренировки приведут к успеху. Но только если это имеет для них значение и смысл. А то, что мы требовали от Моппет – терпеть, пока тебя не выведут на улицу, – не имело для нее никакого смысла.
Это не значит, что она не понимала, какие последствия влечет за собой маленький ручеек, пущенный ею в доме. Если я наталкивалась на лужицу посреди комнаты и спрашивала ее: «Что это? Это ты сделала?», она хорошо понимала, что я подразумеваю под словом «это». Она также понимала тон, которым я говорила «плохая собака», и палец, которым при этом грозила. Она была удручена, глядя, как я вытирала лужицу, но все же делала это снова. Она сожалела, видя, как моя мама по сто раз в день брала в руки тряпку. Но даже в такие моменты для нее оставалось тайной, почему ее маленькая хозяйка и другие домочадцы делают трагические лица и так убиваются из-за пустяковой лужицы на полу.