Шесть священных камней

Рейли Мэтью

Вдруг шепот прекратился. Толпа расступилась. Осве­щая себе путь факелами, к яме прошествовала «официаль­ная делегация» — двенадцать человек под предводитель­ством большого жирного нита в тигровой шкуре, увешан­ного оружием, черепами и амулетами. Его толстое лицо выглядело еще более омерзительным, чем у остальных членов племени. Волшебник заметил у него на поясе «вин­честер» XIX века.

Вождь...

С оружием и черепами тех, кто принял муче­ническую смерть от рук ему подобных в толще столетий... О Боже!..

Вождя сопровождали семеро молодых нитов — высоких и гордых.

«Наверное, сыновья», — подумал Волшебник.

За элитной свитой следовало три воина: стройных, мускулистых, со свирепыми глазами и устрашающей боевой раскраской.

Человек, замыкавший процессию, представлял собой довольно странное зрелище.

Горбатый старик, покрытый такими наростами, какие не снились и самому вождю. Между воинственными мазками располагались самые жуткие глаза, которые доводилось видеть Волшебнику. Желтые радужные оболочки смотрели всюду и никуда...

Это был шаман нитов.

Дикари разложили вещи пленников перед шаманом. Горбун пробежал взглядом по скарбу и увидел отполи­рованную первую колонну.

—Нехака! — воскликнул он.

—Нехака... о-о, нехака... — зашепталось племя.

—Нехака бомвача Нептус! Хуррах!

Волшебник не понял ни слова.

В следующую секунду он услышал голос Лили:

—Он говорит на языке Тота. «Нехака» — это «не», то есть «первый», и «хака», то есть «Великая колонна». «Первая Великая колонна». «Бомвача» значит «одухотворенный» или «оплодотворенный». «Первая Великая колонна была оду­хотворена Нептусом».

—Нептус — это другое название Темной звезды, — про­шептал Волшебник. — Греческое.

Затем шаман извлек из рюкзака Лили Философский и Огненный камни — и его жуткие глаза вылезли на уродли­вый лоб.

Он пронзил Волшебника взглядом и прорычал несколь­ко фраз.

Лили тихо перевела:

—Он хочет знать, как тебе удалось обнаружить инстру­менты для великой полировки.

—Скажи ему: «После многих лет исследований и поисков».

Лили пролепетала шаману не лишенную дерзости ре­плику Волшебника.

Горбун вздрогнул и что-то изумленно пробормотал.

— Он удивлен, что я могу говорить на языке Тота, —сказала Лили. — Он находит это пророческим. Он шаман и полагает, что ты тоже...

Ее слова заглушил крик горбуна.

Вдруг он повернулся и кого-то позвал. Толпа снова рас­ступилась — и к шаману подошла белая женщина лет трид­цати пяти с осветленными седыми волосами и усталым эльфийским лицом. Она была одета, как и все нитянки, в ко­жаное «платье» с примитивными украшениями.

Увидев ее, Лили открыла рот от удивления.

Волшебник тоже.

— Доктор Кэссиди? — выдохнул он. — Доктор Диана Кэссиди?

Женщина вздрогнула, как будто не слышала английской речи много, много лет.

Шаман прикрикнул на Кэссиди — и та преклонила пе­ред ним голову.

Доктор Диана Кэссиди, крупнейший в мире специалист по племени нитов, нашла объект своего изучения и в бук­вальном смысле стала его рабыней.

Шаман заговорил с женщиной повелительным тоном.

Лили прислушалась к его монологу.

— Он называет ее «восьмой женой верховного вождя».Должно быть, он мне не доверяет. Он хочет, чтобы переводила она.

Шаман злобно посмотрел на Волшебника и заговорил с ним точно так же, как с порабощенной ученой.

—Великий вождь Янис, — переводила Диана Кэссиди мягким тихим голосом, — желает знать, зачем вы сюда приш­ли: чтобы похитить колонну нитов?

—О нет, — сказал Волшебник. — Вовсе не для этого. Мы пришли сюда, чтобы попросить вас одолжить нам вашу ко­лонну для спасения мира от Темного Солнца. Ваш шаман называет это Нептусом.

Доктор Кэссиди перевела.

Горбун был просто шокирован. Через несколько мгно­вений он заговорил, брызгая слюной.

Ученая переложила его речь на английский язык:

— Янис говорит, что если Нептусу угодно разрушить этот мир, значит, он это сделает. То, что мы, ничтожные земные создания, можем испытать на себе его божественную силу — наша привилегия, великое незаслуженное право. Вождь больше не желает с вами разговаривать.

После этих слов шаман развернулся и зашагал прочь, забрав все их вещи, включая Огненный камень, Философ­ский камень и первую колонну.

Лили и остальные были обречены провести остаток вечера на платформах, исполненные страха и нелепой на­дежды.

Шаман же направился к большому зданию у централь­ного озера, к северу от ямы.

Этот храм-крепость, ощерившийся слоновьими бивня­ми, охранялся четырьмя жрецами с длинными копьями. У некоторых на поясе висели пистолеты.

— Монахи-воины, — пояснил Волшебник. — Лучшие воины нитов приравниваются к служителям культа, высшему сословию. Их обучают специальным боевым приемам и «искусству невидимости». Иероним однажды сказал, что к тому времени, как ты поймешь, что за тобой охотится воин нитов, твоя глотка будет уже перерезана.

Ближе к ночи у ямы собралась целая толпа. Зеваки рас­сматривали таинственных пленников как животных в зоопарке.

Особый интерес горел в глазах детей, разглядывавших Элби.

— О чем они говорят? — робко спросил мальчик.

— Их заинтересовали твои очки, — сказала Лили.

Плотная нитянка указала на Зоу и зашепталась с товарками.

— Из-за твоих рабочих штанов и коротких волос они не понимают, кто ты: женщина или мужчина, — объяснила потомок Сивского оракула.