Шесть ворот на свободу
Шрифт:
Регина была изумлена и не скрывала этого.
Обоим было жарко, и после отчаянного сражения их тела покрылись потом. Словно оказывая Регине любезность, Рекс начал медленно расстегивать пуговицы на ее платье. Она оттолкнула его руку, но как-то механически. А через некоторое время Регина уже помогала своему мужу. Конфликт был разрешен.
А потом совершенно случайно, обнимая Регину, Рекс впервые за все время назвал ее «крошка», а потом замолчал. Они оба подумали об одном и том же.
– Если у нас будет ребенок, – тихо проговорила Регина, – мы справимся?
– Да, – уверенно ответил Рекс.
– Хорошо. Мы должны
– Я готов, – сообщил ей Рекс
В течение нескольких недель Рекс и Регина трудились не покладая рук, и в конце концов наступило время, когда им оставалось только поддерживать порядок.
Тема Ворот временно была закрыта. Они поселили в сарае кое-какой скот, устроили загоны, сделали свою первую ловушку возле озера, а около дома сделали небольшой водоем, где начали разводить рыбу. И хотя хищных птиц, животных и птиц не допускали в этот заповедник, когда он создавался, многие живые существа были неспособны долго обходиться без участия человека в их судьбе.
Возможно, ни один другой мир изобилия, не был так хорошо оборудован и приспособлен, как этот, искусственный. Если Рекс и Регина не станут пользоваться запасами еды, имеющимися в доме, а будут каждый день питаться свежим мясом, яйцами, птицей, рыбой и фруктами, естественные ресурсы Чистилища будут, при самом минимальном участии людей, все время увеличиваться. И через некоторое время, считал Рекс, возникнет необходимость убивать животных и рыбу, которых они будут не в состоянии съесть, чтобы они не заполонили весь их мир. Через несколько лет их станет так много, что они уничтожат всю дикую растительность и займутся их с Региной полями. И хотя земля будет давать гораздо больше, чем им двоим нужно, они не смогут прокормить огромные стада скота, которые вскоре наполнят загоны возле их дома.
Исследуя границы Чистилища, Рекс уже начал уничтожать яйца с целью установить контроль над количеством птиц.
Теперь ему в этом помогала Регина. После того, как она провела всего одну неделю ничего не делая и наслаждаясь жизнью, Регина попыталась надеть одно очень узкое платье, которое уже носила раньше, и не смогла. Впав в отчаяние, она довела себя до такого состояния, что платье стало висеть на ней и Рекс сказал: «Ты что-то уж очень худая.» Тогда она стала ходить на прогулки.
Иногда она проходила несколько миль вдоль границы их мира, собирая яйца и разбивая их в самое большое пластиковое ведро, которое могла унести. Потом она подмешивала их в корм скоту. С кормом у них были проблемы, поскольку запасов зерна, имеющихся в доме, вполне хватало для двух людей, но было совершенно недостаточно для нескольких стад скота, а первый урожай они должны были собрать не скоро. Впрочем, коровы и козы, свиньи и овцы, да и домашняя птица, были не особенно разборчивыми. Если им давали пищу, вполне подходящую для людей, они спокойно ее поедали. Они жили на такой протеиновой диете, какую ни одно домашнее животное никогда не получало.
Сначала Рекс считал создателей Чистилища, которыми по его представлению являлась Секция К, Лондон, Земля, всевидящими и всезнающими богами, которые устроили в их мире все самым лучшим образом и следовали при этом какому-то своему плану.
Но теперь он несколько изменил свое мнение. Чистилище не являлось прекрасно сбалансированным убежищем,
Рексу нравилось быть охотником, ему не нравилось быть мясником.
Про Ворота они забыли. Они оставили лестницу там, где она была, хотя Рекс не имел ни малейшего желания и не видел никакой причины, по которой он должен был бы вернуться на Буллан.
Его моральным долгом, как правителя мира, где царили благоденствие и изобилие, было сделать что-нибудь для другого мира, живущего в нужде. Но Буллан не был миром нужды – там царили благоденствие и изобилие. Только они на Буллане не знали, как от этого надо получить удовольствие, но что он мог с этим поделать?
Рекс и Регина работали не все время и вскоре они прочитали почти все книжки из своей маленькой библиотеки, по крайней мере, те разделы, которые могли быть им полезными в жизни в Чистилище. Менее одаренные люди были бы счастливы жить этой жизнью изобилия. Они не могли. Их мир был чудесным, он был их домом и всегда останется домом, но Рекс искал чего-то большего, его интересовало то, что находилось за пределами их мирка…
Однажды, когда Регина занималась делами – ей надо было посмотреть, как ведут себя животные на южном берегу озера, потому что Рекс споткнулся о корень и растянул лодыжку – он снова просмотрел книжки, и тут его осенило.
Это не было воспоминанием. Он просто сделал выводы.
Их обеспечили всем необходимым, на самом деле, у них было всего даже больше чем нужно. Огромные подземные насосы отвечали за циркуляцию воды – из озера к источникам расположенным в нескольких милях и назад. Либо настоящая планета, явно не Буллан, обеспечивала их мир силой притяжения, либо за это тоже отвечали машины.
Вот только странно, что их совсем не обеспечили пищей для ума – если, конечно, Ворота не имели к этому отношения, может быть, те, кто создал их мир надеялся, что скука и любопытство заставит их стать исследователями.
Он уже несколько недель не спускался в подвал, чтобы посмотреть на Венеру. Он спустился вниз по лестнице и стал внимательно ее разглядывать. Он знал, что любит Регину. Это не была любовь с первого взгляда, скорее чувство возникшее между людьми выросшими вместе.
Венера была также прекрасна. Рекс любил Регину, и не мог полюбить Венеру, он считал, что мужчина не может влюбиться в прекрасное лицо спящей женщины. Ведь у Венеры могло быть уродливое тело. Или она окажется полной дурой.
А может быть она умерла.
Впрочем, он пришел сюда не затем, чтобы смотреть на Венеру. Он впервые сделал то, что до сих пор ему ни разу не приходило в голову.
Он внимательно осмотрел подвал.
Стены здесь были выкрашены белой краской, а пол сделан из пластика. И хотя здесь было холодно, сырости не чувствовалось. Рекс обнаружил вентиляционные трубы и заинтересовался тем, куда они ведут. Похоже, что не наверх. Ни в доме, ни снаружи он не ощущал потоков холодного воздуха. Никаких дверей – скрытых или явных – ему обнаружить не удалось.