Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шесть загадок дона Исидро Пароди
Шрифт:

– Итак, пробил час, – сказал он, пристально глядя на раздавленный окурок. Затем достал массивные золотые часы, завел их и посмотрел на циферблат. – Сегодня семнадцатое июля, ровно год назад вы раскрыли мрачную тайну виллы «Кастелламаре». И теперь в этой дружеской обстановке я хочу поднять бокал и напомнить вам, что тогда вы пообещали, что через год, то есть как раз сегодня, откровенно расскажете о том, что же там произошло. Не стану лицемерить, дорогой Пароди, фантазер во мне порой побеждает человека делового, литератора, и я придумал некую интереснейшую и оригинальную теорию. Может, вы, обладая строгим умом, сумеете добавить к этой теории, к этой благородной интеллектуальной конструкции кое-какие полезные детали. Я не отношусь к числу архитекторов-одиночек: вот, я протягиваю руку за вашей драгоценной песчинкой, но оставляю за собой право – cela va sans dire [78] – отвергнуть сомнительные и неправдоподобные выводы.

78

Само собой разумеется (франц.).

– Не беспокойтесь, – сказал Пароди. – Ваша песчинка будет в точности похожей на мою, особенно если вы начнете рассказывать первым. Вам слово, друг мой Монтенегро. Как говорится, первые зернышки маиса – попугаю.

Монтенегро поспешно отказался:

– Нет, ни за что. Aprиs vous, messieurs les Anglais. [79]

Да и не стану скрывать, что интерес мой к этому делу чудесным образом поослаб. Меня разочаровал Командор: я полагал его человеком покрепче. Он умер – приготовьтесь к мощной метафоре – на улице. Проданного на торгах едва хватило на покрытие долгов. Не спорю, положение Рекены вполне завидное, к тому же я приобрел на этих enchиres [80] Гамбургскую ораторию и ферму тапиров по смехотворно низкой цене, то есть совершил весьма выгодное приобретение. Княгине тоже грешно жаловаться: она перехватила у заморской черни терракотовую змею с fouilles [81] из Перу – ту самую, что Командор хранил в ящике письменного стола, а теперь змея царит – излучая мифологическое очарование – в нашей приемной. Pardon, ведь в прошлый раз я уже рассказывал вам об этой змейке, способной заражать душу непонятной тревогой. Как человек с отличным вкусом, я оставил было за собой также бронзу Боччони, весьма выразительного и таинственного монстра, но пришлось от него отказаться, потому что прелестная Мариана – простите, я хотел сказать сеньора де Англада – сразу прикипела к нему сердцем, и я решил благородно отступить. И гамбит был вознагражден: климат наших отношений теперь просто по-летнему тепел. Но я отвлекся и отвлекаю вас, дорогой Пароди. Я с нетерпением ожидаю вашего рассказа и готов заранее выразить свое полное одобрение услышанному. К тому же я имею право вести беседу с гордо поднятой головой. Конечно, слова эти могут вызвать улыбку у людей злоязыких, но вы-то знаете, что я свой долг оплатил сполна. Я скрупулезно, пункт за пунктом выполнил обещанное: кратко изложил вам raccourci [82] суть моих бесед с баронессой де Сервус, с Лолой Вакуньей де Круиф и с одержимой fausse maigre [83] Долорес Вавассур; я добился, пойдя на всякого рода хитрости и угрозы, чтобы Джованни Кроче, этот Катон бухгалтерского дела, рискнув своим авторитетом, посетил вашу камеру, прежде чем ударился в бега; я раздобыл для вас экземпляр убийственно ядовитой брошюры, которая разлетелась по столице и окрестностям: ее автор, пользуясь маской анонима – и при еще открытом кенотафе, – выставил себя на посмешище, предъявив публике какие-то примеры совпадений между романом Рикардо и «Святой вице-королевой» Пемана – тем самым романом, который литературные наставники Рикардо выбрали ему в качестве наиболее достойного образца. К счастью, этот дон Гайферос, а зовут его доктор Севаско, с большим трудом, но совершил-таки чудо: показал, что сочиненьице Рикардо хоть и перепевает некоторые главы из творения Пемана – такие совпадения были бы вполне простительны для первого выплеска вдохновения, – но его роман скорее можно счесть факсимиле «Лотерейного билета» Поля Груссака, [84] только действие перенесено, кстати весьма неуклюже, в семнадцатый век, и ловко закручено вокруг сенсационного открытия – спасительной благотворности военного призыва.

79

После вас, господа англичане (франц.).

80

Аукционы (франц.).

81

Раскопки (франц.).

82

В сокращенном виде (франц.).

83

Внешняя худоба (франц.).

84

Поль Груссак (1848–1929) – аргентинский писатель.

Parlons d'autre chose. [85] Исполняя самые странные ваши капризы, дорогой Пароди, я уговорил доктора Кастильо, этого Блакамана, помешанного на хлебе из отрубей и хлебном напитке, отлучиться на короткое время из своей водолечебницы и глянуть на вас опытным глазом клинициста.

– По мне, так довольно паясничать, – прервал его детектив. – В истории семейства Санджакомо накручено столько, сколько оборотов не суждено сделать ни одним часам в мире. Знаете ли, я начал связывать концы с концами в тот день, когда дон Англада и сеньора Барсина описали мне спор, случившийся в доме Командора накануне первого убийства. А то, что потом мне рассказали ныне покойный Рикардо, Марио Бонфанти, вы сами, управляющий и врач, только подтвердило догадку. А письмо, оставленное несчастным юношей, внесло окончательную ясность. Как писал Эрнесто Понсио:

85

Переменим тему (франц.).

Судьба – швея-усердницастежок к стежку кладет.

Даже смерть старого Санджакомо и принесенная вами анонимная книжица по-своему оказались полезны, чтобы проникнуть в тайну. Не знай я дона Англаду, я бы подумал, что и он наконец прозрел. Доказательством тому – его рассказ о смерти Пумиты, который он начал аж с прибытия старого Санджакомо в Росарио. Воистину устами дураков глаголет истина, именно в ту пору и в том месте началась, собственно, вся история. Те, кто служит в полиции, гоняются, как правило, за самыми свежими сведениями и сплетнями. Вот и не обнаружили ничего: ведь их интересовали только Пумита, вилла «Кастелламаре» и год сорок первый. А я, столько времени проведя в узилище, заделался историком хоть куда, мне нравится заглядывать во времена, когда сам я был молодым человеком, меня еще не успели упечь в тюрьму и я имел пару-тройку товарищей-земляков, с кем поразвлечься. История, повторюсь, уходит корнями в далекое прошлое, а Командор тут – главная карта. Давайте-ка хорошенько приглядимся к этому чужеземцу. В двадцать первом году он, как нам сообщил дон Англада, чуть не лишился рассудка. А что же с ним такое приключилось? Умерла его супруга, которую ему доставили из Италии. Но он ведь и знал-то ее едва. Можете вы себе вообразить, чтобы такой тип, как Командор, сходил из-за этого с ума? По словам того же Англады, не меньше горевал он и из-за смерти друга – графа Изидоро Фоско. Я в это не верю, сущая ерунда! Граф был миллионером, консулом, и нашему герою, простому мусорщику, не давал ничего, кроме советов. Смерть такого друга – скорей облегченье, если только он вам не нужен, чтобы что-то из него вытягивать. К тому же и дела у Санджакомо к той поре шли неплохо: всю итальянскую армию он завалил своим ревенем, который продавал по цене лучших продовольственных товаров, за что ему даже присвоили звание Командора. Так что же с ним приключилось? Да самая обычная вещь, друг мой. Итальянка-то вместе с графом Фоско жестоко над ним насмеялись. Хуже всего было, однако, то, что, когда Санджакомо узнал об измене, коварные обманщики уже покинули сей мир.

Не мне вам рассказывать о мстительности и злопамятстве уроженцев Калабрии. Командор, лишившись возможности наказать жену и лицемера-советчика, отомстил их сынку – Рикардо.

Любой человек, скажем мы, обуреваемый мстительными чувствами, поиздевался бы чуток над мнимым сыном – и баста! Но старого Санджакомо ненависть вдохновила на план куда более изощренный и хитрый. Он придумал то, что не пришло бы в голову даже самому Митре. [86] И замысленное осуществил с такой ловкостью и искусностью, что остается только снять перед ним шляпу. Он расписал наперед всю жизнь Рикардо, и первым двадцати годам назначил быть счастливыми, а двадцати последующим – злосчастными. Хотите верьте, хотите нет, но в жизни Рикардо не было ничего случайного. Начнем с близкой вам материи – с женщин. Вспомним баронессу де Сервус, Систер, Долорес и Викунью; все эти интрижки подстроил старик, а Рикардо ничего даже не заподозрил. Хотя зачем вам-то, дон Монтенегро, я объясняю такие вещи! Вы ведь сами разжирели, как бычок, на таких вот деликатных комиссиях. Даже встреча Рикардо с Пумитой видится мне подстроенной – как выборы в Ла-Риохе. С изучением юриспруденции, со сдачей экзаменов – то же самое. Мальчишка ничем себя не утруждал – а на него дождем сыпались хорошие отметки. И на политической стезе его ожидало бы то же: плати – и карьера обеспечена. Честное слово, все делалось только таким манером. Вспомните историю с шестью тысячами песо, которыми Санджакомо откупился от Долли Систер; вспомните гнусавого коротышку, который так кстати подвернулся Рикардо в Монтевидео. Он был подослан отцом. Доказательства? Да ведь он даже не попытался вернуть те пять тысяч, что одолжил парню. Затем – история с романом. Вы сами недавно рассказывали, что наставниками тут были Рекена и Марио Бонфанти. И Рекена накануне смерти Пумиты проговорился: сказал, что страшно занят, потому что Рикардо заканчивает свой роман. Точнее сказать, книжицей занимался, собственно, он, Рекена. А потом и Бонфанти приложил к ней руку, и след его был отнюдь не маленьким, а, по его же словам, «со страусиное яйцо».

86

Бартоломе Митре (1821–1906) – аргентинский военный и государственный деятель, писатель-публицист.

И вот мы приближаемся к сорок первому году. Рикардо был уверен, что делает все по своей воле, как каждый из нас, но на деле служил лишь пешкой в чужой игре. Его помолвили с Пумитой, девушкой, вне всякого сомнения, весьма достойной. Все катилось как по маслу, и тут отец, в гордыне своей возомнивший себя вершителем чужой судьбы, обнаружил, что и сам стал игрушкой в руках фортуны. Подвело здоровье, и доктор Кастильо вынес ему приговор – жить Командору оставалось не более года. Что касается названия болезни, то пусть доктор утверждает что ему угодно, по моему суждению, сгубил его спазм сердца, как и Таволару. Песенка Санджакомо была спета. Так что за оставшийся год ему предстояло испытать и последние радости, и все мыслимые несчастья. И он храбро ринулся в бой. Но во время ужина двадцать третьего июня Пумита намекнула, что разгадала его замысел; прямо она, разумеется, ничего не сказала. Ведь разговор происходил не с глазу на глаз. Она завела речь о биографах. Вспомнила некоего Хуареса, которому сперва подстраивали сплошные победы, а потом его сделали самым жалким неудачником из смертных. Санджакомо попытался перевести разговор на другую тему, но Пумита все твердила, что есть жизни, где ничего не происходит случайно. Тут она упомянула тетрадку, в которой старик вел дневник; она это сделала нарочно – дала ему таким образом понять, что прочла его дневник. Санджакомо для пущей уверенности подстроил ей хитрую ловушку, своего рода проверку: заговорил о терракотовой фигурке, которую купил у одного русского и хранил у себя в письменном столе, в том же ящике, где лежал дневник. Он сказал, что это была пума, и Пумита, знавшая, что речь шла о змее, выдала себя, ведь из ревности она рылась в ящиках стола, отыскивая письма Рикардо. Там она и наткнулась на тетрадь, внимательно прочла записи и узнала о коварном плане. В том вечернем разговоре она совершила много опасных ошибок, главное, заявила, что непременно хочет на следующий день начистоту поговорить с Рикардо. Старик, чтобы спасти план, выстроенный с такой изощренной ненавистью, решил убить Пумиту. Он подмешал яд к лекарству, которое она принимала перед сном. Вы ведь помните, Рикардо обмолвился, что лекарство стоит на комоде. Проникнуть в спальню было проще простого. Двери всех комнат выходили в галерею со статуями.

Напомню еще некоторые детали той беседы. Девушка попросила Рикардо отложить на несколько лет публикацию романа. Санджакомо это никак не устраивало, он мечтал, чтобы книжка вышла, а следом – брошюрка, разоблачающая плагиат. Я думаю, брошюрку писал Англада, он ведь сам говорил, что оставался там, потому что якобы работал над историей кинематографа. И тотчас обмолвился, что знающий человек сразу заметит – роман Рикардо списан.

Так как закон не позволял старому Санджакомо лишить Рикардо наследства, Командор предпочел разориться. Часть, предназначенную Рекене, он поместил в бумаги, не приносящие большой прибыли, но надежные. Часть Рикардо вложил в подземную железную дорогу. Достаточно взглянуть на приносимые ею доходы, чтобы понять, насколько рискован был такой выбор. К тому же Кроче был нечист на руку и обворовывал Рикардо без зазрения совести, но Командор не трогал его, ведь это добавляло уверенности: сын никогда не получит своих денег.

Скоро со средствами стало туго. Бонфанти урезали жалованье, баронессе отказали в пожертвованиях в ее фонд; Рикардо даже пришлось продать своих лошадок для игры в поло.

Бедный юноша, он ведь никогда и ни в чем не знал нужды! Чтобы найти опору, он отправился к баронессе; но та, озлобившись из-за того, что ей не удалось выманить у старика денег, облила гостя презрением и бухнула, что крутила с ним любовь только потому, что его отец ей платил. Рикардо видел, как все в его судьбе резко менялось, но не понимал причины. Его одолели сомнения, и он пошел сначала к Долли Систер, потом к Эванс; обе признались, что если раньше и принимали его у себя, то исключительно по договору со старым Санджакомо. Потом Рикардо посетил вас, Монтенегро. И вы сообщили ему, что сами устраивали ему встречи со всеми этими женщинами. Разве не так?

– Ну! Кесарю кесарево, – рассудил Монтенегро, притворно позевывая. – Вы же сами прекрасно знаете, что режиссура подобных сердечных ententes [87] стала моей второй натурой.

– Рикардо, обеспокоенный отсутствием денег, переговорил с Кроче; в результате ему открылось, что Командор разорялся намеренно.

Его обескуражило и унизило это открытие – вся его жизнь была откровенной подделкой. Ну все равно как если бы вам вдруг сказали, что вы – это другой человек. Рикардо ведь был о собственной персоне весьма высокого мнения, а теперь он узнал, что все его прошлое, все успехи – дело рук отца и отец непонятно почему вдруг превратился во врага и готовил сыну погибель. Вот он и решил, что жить дальше не стоит. Не стал жаловаться, ни в чем не упрекнул Командора, которого продолжал любить; но написал письмо, в котором прощался со всеми и смысл которого отец должен был понять. Ведь там говорилось:

87

Здесь: союз, сговор (франц.).

«Теперь все изменилось и будет меняться впредь… То, что сделал для меня мой отец, не мог сделать ни один другой отец в мире».

Возможно, из-за того, что я столько лет прожил в этом заведении, я перестал верить в наказания. Каждый сам должен разбираться со своим грехом. Негоже честным и порядочным людям становиться палачами других людей. Командору оставалось всего несколько месяцев жизни – к чему было отравлять ему их, разоблачать его преступления и ворошить без всякой пользы осиное гнездо, поднимая на ноги адвокатов, судей, полицейских?

Поделиться:
Популярные книги

Пустоцвет

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
7.73
рейтинг книги
Пустоцвет

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Лорд Системы 8

Токсик Саша
8. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 8

Безымянный раб [Другая редакция]

Зыков Виталий Валерьевич
1. Дорога домой
Фантастика:
боевая фантастика
9.41
рейтинг книги
Безымянный раб [Другая редакция]

Курсант: Назад в СССР 4

Дамиров Рафаэль
4. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.76
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 4

На границе империй. Том 6

INDIGO
6. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.31
рейтинг книги
На границе империй. Том 6

Стрелок

Астахов Евгений Евгеньевич
5. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Стрелок

Заход. Солнцев. Книга XII

Скабер Артемий
12. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Заход. Солнцев. Книга XII

Последняя Арена 2

Греков Сергей
2. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
Последняя Арена 2

Мастер 2

Чащин Валерий
2. Мастер
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
попаданцы
технофэнтези
4.50
рейтинг книги
Мастер 2

Проклятый Лекарь IV

Скабер Артемий
4. Каратель
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь IV

Сумеречный стрелок 7

Карелин Сергей Витальевич
7. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 7

Предатель. Цена ошибки

Кучер Ая
Измена
Любовные романы:
современные любовные романы
5.75
рейтинг книги
Предатель. Цена ошибки

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5