Шестая колонна
Шрифт:
— Годится.
Капитан склонился над неподвижной фигурой на полу и поднес к ней свой посох. Азиат зашевелился. Смит навалился на него и покрепче замотал одеялом голову и плечи жертвы.
— Выбирай место, какое хочешь, и остановись. У нас все готово.
Машина остановилась так внезапно, что всех бросило вперед. Смит распахнул заднюю дверцу, и они с Айзексом, взявшись за углы одеяла, выбросили уже пришедшего в сознание азиата на улицу.
— Сматываемся, Пат!
Машина прыгнула вперед, предоставив остолбеневшим от изумления и ужаса азиатам самим искать выход из позорной
— Смотрите, Джефф, вот это фантазия у ребят! Томас прочел донесение и кивнул.
— Надеюсь, что и все остальные справятся не хуже. Пожалуй, надо было дать им более подробные указания.
— Не думаю. Подробные указания убивают всякую инициативу. А так они изо всех сил стараются изобрести способ покрепче досадить нашим косоглазым повелителям. Надеюсь, что результаты будут очень любопытные.
К девяти часам утра по местному времени Цитадели каждый из семидесяти с лишним высших паназиатских чиновников был возвращен своим соотечественникам живым, но навечно и безнадежно опозоренными. Насколько можно было судить по имевшимся сведениям, ни в одном случае паназиаты не имели ни малейшего повода связать происшедшее с культом Мотаа. Это была для них просто катастрофа — тяжелейшая психологическая катастрофа, которая обрушилась на них посреди ночи без предупреждения и не оставила никаких следов.
— Вы еще не назначили время перехода к третьему этапу, — напомнил Ардмору Томас, когда донесения поступили из всех городов.
— Знаю. Думаю, часа через два, не больше. Нужно дать им время осознать, что произошло. Деморализация будет во много раз сильнее, когда они смогут собрать сведения со всей страны и поймут, что публично опозорены все их высшие чиновники. Если учесть, что мы почти полностью вывели из строя их главное командование, у них должна начаться массовая истерика, к чему мы и стремимся. Но нужно дождаться, чтобы она охватила всю страну. Даунер на месте?
— Он в центре связи на перехвате.
— Передайте, чтобы меня соединили с ним, я хочу знать, что ему удается услышать.
Томас снял трубку внутреннего телефона и сказал в нее несколько слов. Почти сразу же на экране над столом Ардмора появилось азиатское лицо — это был Даунер.
— Что-нибудь слышно? — спросил Ардмор. Даунер отодвинул наушник от одного уха и вопросительно посмотрел на Ардмора.
— Я говорю, слышно что-нибудь? — повторил тот.
— Кое-что слышно. Они в панике. Я записал, что смог перевести. — Он ткнул пальцем в микрофон, подвешенный на шее. На его лице появилось сосредоточенное выражение, и он добавил: — Сан-Франциско пытается соединиться с дворцом.
— Ну, не буду мешать, — сказал Ардмор и отключился.
— Там прошел слух, что Кулак Императора погиб. Сан-Франциско запрашивает разрешения на… Минуту, связисты предлагают попробовать другой диапазон. А, вот — они пользуются позывными Наследного Принца, но работают на волне губернатора провинции. Не могу понять, что они говорят — это или шифр, или какой-то диалект,
— Откуда он говорит? — снова подключился Ардмор.
— Не разобрал. Все частоты заняты, и почти везде передают что-то нечленораздельное. Не дают друг другу говорить, влезают я чужие передачи.
Кто-то тихо постучал в дверь кабинета Ардмора. Дверь приоткрылась, и появилась голова доктора Брукса.
— Можно войти?
— А, конечно, доктор. Входите. Мы слушаем, что капитану Даунеру удается перехватить по радио.
— Жаль, он у нас один такой, кто может переводить.
— Да, только от его перехвата не так уж много пользы — разве что общее впечатление.
Почти целый час они слушали все, что удавалось перехватить Даунеру. Это были большей частью разрозненные обрывки, но из них становилось все яснее, что разгром дворца в сочетании с эмоциональным потрясением от надругательства над самыми важными чиновниками администрации не оставили камня на камне от обычной хорошо налаженной работы паназиатского правительства. В конце концов Даунер сказал:
— Вот какой-то приказ. Минутку… Запрещается вести любые передачи открытым текстом — все должно передаваться шифром.
Ардмор взглянул на Томаса.
— Джефф, я думаю, пора. Кто-то еще не совсем потерял здравый смысл и самообладание и пытается принести остальных в чувство. Не исключено, что это наш старый приятель, Наследный Принц. Надо его остановить.
Он позвонил в центр связи.
— Пора, Стивс, — сказал он дежурному офицеру. — Включайте на полную мощность.
— Глушить?
— Да. Предупреди все храмы по первому каналу, и пусть начинают одновременно.
— Они уже готовы, сэр. Выполнять?
— Хорошо. Выполняйте!
Уилки уже давно сконструировал нехитрое приспособление, с помощью которого всю огромную энергию храмовых излучателей можно было при желании преобразовать в сплошной спектр электромагнитных волн — другими словами, в радиопомехи. И теперь в эфире не было слышно ничего, кроме воя и треска, как будто одновременно разразились вспышка на Солнце, магнитная буря и полярное сияние.
На экране было видно, как Даунер сорвал с себя наушники.
— Чтоб вас… Какого черта меня не предупредили? Он снова осторожно поднес к уху наушник и покачал головой.
— Ничего не слышно. Похоже, мы пережгли все приемники, какие есть в стране.
— Вполне возможно, — заметил Ардмор. — но все равно будем продолжать глушение.
К этому времени на всей территории Соединенных Штатов уже не осталось никакой единой системы связи, кроме пара-радио в храмах Мотай. Азиатские правители не могли воспользоваться даже телефоном: все подземные кабели уже давно были выкопаны за ненадобностью и сданы в металлолом.
— Сколько еще будем ждать, командир? — спросил Томас.